Книга Та ещё звезда для миротворца, страница 70 – Сусанна Ткаченко

Я от души рассмеялась.

– Не говори глупости! Я недавно точно так же думала о тебе! Каждый человек велик и уникален по-своему. Главное – эту уникальность обнаружить и развить.

И как-то после этого разговора мне стало совсем на душе легко. Немного грустно, но это была светлая грусть. «Твоё вернётся!» – стучало молоточком на краю сознания, и я решила, что сегодня последний шанс моему понять, что оно моё. Чтобы оно точно не перепутало и вернулось.

Я подхватила Платона под руку и повела к столу, на котором всё вырастали и вырастали новые тарелки с уже проверенными подарками Вегги.

Я помню, что любила в детстве книгу про греческих богов, так те там постоянно питались божественной амброзией. Я так тогда хотела узнать её вкус! Донимала родителей, даже в кафе-мороженое как-то к продавщице с этим вопросом пристала. Так вот сейчас я, наконец, узнала, что такое пища богов. Уверена, это была именно она, потому что ничего вкуснее быть не может. А ещё я подозревала, что плоды Вегги раскрываются для каждого с той стороны, с какой их жаждут ощутить вкусовые рецепторы конкретного человека. Ну и настроение.

Пусть Лена ничего веселящего в них не нашла, но по лагерю буквально растеклась эйфория. Наверняка это из-за угощения.

К вечеру прилетела стая больших пёстрых птиц и запела настоящие песни. Без слов, но с мелодиями. Не щебет какой-то, а целые музыкальные произведения с разным темпом. Незаметно для себя мы все оказались на ногах и закачались, задвигались им в такт по поляне. Все! Ист Бит с улыбкой кружил студенток и Лену, дар Ли Ванессу, дар Раамн с женой вообще показывали высший пилотаж, будто ежедневно тренировались. Ну и мы с Платоном не ударили в грязь лицом. Этот день на Вегге и эту необычную дискотеку никто никогда в жизни не забудет, я уверена.

Мы с главой миротворцев кружились по краю поляны в странном вальсе: никакого расстояния между телами, напряжённых рук и спин. Платон задевал губами мои волосы, когда шептал:

– Не хочу тебя отпускать, но ты ведь как те птицы: в неволе петь не сможешь.

И я с ним не спорила, потому что он всё правильно про меня понял, но из-за подарков Вегги я даже не грустила. Я восхищалась Платоном: его мудростью и умением идти против своих желаний. А в ответ спрашивала:

– Но ведь ты что-нибудь придумаешь?

– Определённо.

А когда совсем стемнело, мы целовались. И это было так прекрасно, так волшебно, что даже на следующий день, когда я проснулась в космосе на «Карающем зло» по пути на Энгин-24, я не слишком сильно впала в депрессию. Потому что в груди жила надежда: Платон точно не забудет такие поцелуи, а значит, правда что-то придумает. Он сможет.

– Рад! Невероятно рад вас увидеть воочию, несравненная Поли Астро! Проходите скорее и располагайтесь удобнее!

В голосе моего нового агента, хорошенько прокаченного землянина Афанасия Теффу, действительно звучала неподдельная радость, а вылепленное умелыми хирургами и тысячелетней эволюцией лицо буквально лучилось счастьем. Я заняла синтебодическое кресло напротив его стола и дружелюбно улыбнулась.

– Тоже очень рада, – не смогла ответить иначе, хотя настроение было так себе.

Платон, вопреки моим надеждам, ничего не придумал. Мы прилетели на Энгин-24, и всё закрутилось с бешеной скоростью. Во-первых, власти коалиции всерьёз взялись за планету – обратили внимание, какой на ней творился произвол, раз даже нормальная сеть обычным жителям недоступна. Это наверняка Таисия надавила на них, припомнив, какие слухи ходят на Энгине о её центре помощи.