Книга Драконья сталь. Дилогия, страница 17 – Ная Геярова

— Вот дура, — раздалось с соседней циновки.

Я глянула на свою соседку.

Мейлин. Богини, она что, другое место занять не могла?..

А красавица проводила взглядом упирающуюся блондинку, а потом посмотрела на меня.

— Глупо пытаться с первого дня на чем-то настаивать.

Я кивнула, не сказав ни слова. Но казалось, девушка твердо решила со мной познакомиться.

— Меня зовут Мейлин.

— Шайра, — нехотя ответила я.

— Ты местная? — спросила Мейлин, оглядывая остальных ребят.

Те неторопливо расходились по местам. Выбирать особенно было не из чего — одинаковые циновки на деревянном полу. Парни устроились ближе к выходу, девочки — в конце казармы.

Напротив меня, у стены, села еще одна девушка. Ее я тоже не помнила. Неброская, худенькая, с русой косой, но с удивительно яркими синими глазами.

— Привет. А кто-нибудь знает, какие будут испытания? — спросила она, облокотившись спиной о стену.

— Ты сначала попробуй здесь продержаться, — хмыкнула Мейлин.

— А у меня брат сюда поступал, — вздохнула другая худенькая девочка, подойдя к нам и устроившись прямо на полу между циновками. — Он прошел испытание. Но им запрещают о нем говорить.

— И все же слухи доходят. Мы все готовимся, — добавила еще одна девушка, темноволосая. — К тому же нам специально дано время для подготовки. Нас будут учить тому, чего не знаем.

— Но до испытания слишком мало времени, всему не научат, — сказала синеглазка.

Вскоре рядом с нами уселись и другие девчонки, и мы возбужденно обсуждали предстоящие дни.

В другой стороне помещения точно так же собрались парни.

Уже стемнело, когда в казарму вошли двое поварят, неся корзины. В одной — свежие булки, в другой — бутылки с компотом.

Все тут же вскочили. Мы с утра ничего не ели, поэтому с жадностью хватали булки, бутылки и усаживались обратно, продолжая прерванный разговор.

Никто даже не обмолвился и не возмутился, что, кроме этой еды, нам больше ничего не дали.

Все просто ждали завтрашнего дня и начала наших первых тренировок.

Подъем был ранним.

Комната гудела ворчанием: кто-то зарывался обратно в одеяло, кто-то тихо стонал, всерьез надеясь, что есть еще пара минут для сна.

Я же, едва услышав резкий звон металлического гонга, мгновенно проснулась.

В прошлом — моем будущем — мне доводилось вставать и раньше. Иногда даже без предупреждения.

И пока остальные еще боролись с одеялами и протирали глаза, я уже вскочила.

— Вставай, ты чего лежишь? — прошептала синеглазка с соседней циновки, расталкивая свою соседку. — Хочешь, чтобы выгнали, как ту белобрысую?

— Ой, из-за опоздания не выгонят, — зевая, протянула соседка.

— Выгонят, — уверенно сказала я, подходя к синеглазке. — Пошли. Сейчас каждый сам за себя. Задержишься — вылетишь вместе с ней.

Обе девчонки тут же подскочили.

Спустя несколько минут мы вывалились в коридор — все в одинаковых серых рубашках и штанах. Распорядительница быстро глянула на нас и направила в умывальную комнату, и уже там кто-то из девочек удивленно буркнул:

— А разве душевая с парнями не раздельная?

— Видимо, нет, — отозвалась другая, косо поглядывая на то, как в раздевалке растерянно топчутся парни. — Здесь одна душевая — общая.

— И воду, кажется, забыли подогреть, — донеслось из дальнего отсека.

Помещение тут же наполнилось хоровым визгом.

Девочки повыскакивали из-под воды в чем мать родила — прямо в раздевалку. Но тут же столкнулись с ледяным взглядом распорядительницы, стоявшей у двери, словно часовой, с руками, скрещенными на груди.