Книга Души в клочья, страница 95 – Ника Смелая

— Дуэйн, берит есть? — спросил я, понимая, что просто не смогу убить каменного на глазах у неё.

У меня ноги стали словно ватные, только оттого, что она вот так смотрела. Воистину любовь — зло. Но как же я рад, что она есть в моей жизни.

— Да, пара камней. Лови! — Брат подкинул их мне.

Я поймал одной рукой, не глядя, и тут же поглотил всё, что в них было. Мало. Этого было очень мало, но, судя по состоянию Филиппа, действовать нужно срочно.

— Заберёшь во Фракию, значит? — уточнил я у генерала, на что тот утвердительно кивнул. — Уходите все. Пусть останется только Дафна.

Никто перечить не стал. А если бы стали, Дуэйн выпроводил бы их сам. Уже через пару минут мы остались только втроём. Высвободил руку из тоненьких пальчиков принцессы и сделал пару уверенных шагов к каменному. Пришлось сесть возле него на колени и поднять с пола, прислонившись своим лбом к его.

— Я могу помочь? — тихо спросила принцесса, боясь помешать.

— Просто будь рядом, — ответил я уверенно и хотел уже приступить, но не выдержал, повернулся к ней, улыбнулся и добавил: — Всегда.

Её реакции не дождался, погрузился в сознание Филиппа. Если ему хорошо удавалось ломать то, что уже есть, то мне приходилось заменять и создавать новое. Другую правду для него. Чем сильнее тот, чью истину нужно править, тем труднее это сделать. Мне повезло, так как каменный потратил довольно много магии и пребывал сейчас в состоянии полной безнадёги. Случившееся сломало его самого. Даже самый крепкий валун может дать трещину от удара крошечного молоточка, если знать, куда бить. Похоже, смерть матери и правда об отце стали для него решающей каплей.

Где-то в глубине нашёл то, на чём держалась реальность Филиппа. Его тайное желание. С самого детства он хотел быть любимым. Родителями, друзьями, женщиной. Но получал только холодный расчёт и безразличие. Как же я его понимал. Все мы ищем любви в том или ином виде. Признания, обожания. Хотим быть кому-то нужными. Он был силён, крепок, но, как оказалось в итоге… не нужен даже самому себе. Изначальная душа отторгала дарованную, лишая его разума и желания жить дальше.

И я сделал то, что умел. Уже в четвёртый раз в своей жизни. Заменил правду диала на ту, что подарила бы ему будущее. Выжал всю магию, что имелась в резерве, и, когда её оставалось совсем чуть-чуть, сделал усилие, чтобы вынырнуть обратно в реальность. И… не смог.

Дафна

— Всегда, — сказал Люций, и его глаза заволокло какой-то пеленой.

Она будто закрывала от всего мира саму его суть — силу высшего. Принц прислонился лбом ко лбу Филиппа и не двигался. Мужчины стояли на коленях неподвижно, и только их размеренное дыхание давало понять, что они ещё живы.

Никогда не видела, чтобы Люций делал нечто подобное. Это выходило за рамки всего, что я о нём знала. Да что я вообще о нём знала? Почти ничего. По-настоящему начала интересоваться им и его стремлениями только здесь, в Ипервории.

— Что за дела?

Я услышала голос Филиппа и присмотрелась. Диал пришёл в себя и обеими руками удерживал от падения Люция. Принц по-прежнему не шевелился и был где-то не здесь.

— Ваше Высочество? — обратился ко мне бывший муж, глядя вопросительно и непонимающе.

— Ты как? — только и нашлась я. Ничего более умного в голову не пришло.

— Да я-то в норме. А вот принц ваш, кажется, плох. Он в полной отключке. Может, отправить за лекарем? И где это мы вообще? — Филипп озирался по сторонам, не понимая, где находится, и не помня ничего из того, что натворил.