Книга Демон отверженный, страница 108 – Ким Харрисон

Я не решалась глянуть на оскверненный алтарь, идя к возвышению за Трентом. Мне показалось, будто я почувствовала дрожь, пронизавшую мне ауру, когда я ступила на освященную землю, и когда я глянула на Трента, он кивнул.

— Здесь все еще освященная земля, — сказал он, глядя на алтарь. — Давайте найдем образцы и уберемся отсюда.

Легко тебе говорить, подумала я мрачно, не веря Дженксову объяснению, будто он не считается.

Наш разговор прервал стрекот крыльев, и облегчение я испытала почти болезненное, когда из дальних помещений прилетел Дженкс. Но чувство облегчения оказалось недолгим — он приземлился на мой протянутый кулак, серый и совершенно не в себе.

— Не ходи туда, Рэйчел, — прошептал он, и на присыпанном ржавчиной лице видны были следы слез. — Прошу тебя, не ходи. Оставайся здесь. Кери сказала, что образцы держатся здесь, на святой земле. Никуда больше тебе не надо. Прошу тебя, обещай мне, обещай, что не пойдешь.

У меня от страха в сердце сгустился ком, и я кивнула. Хорошо, я буду здесь.

— Где образцы? — спросила я, поворачиваясь, и увидела, как Трент водит ладонью по резному дереву, будто ищет потайную панель. Желтая пена на окнах будто впитывала свет. Послышался стук когтей, и я со свистом вдохнула сквозь зубы, а Трент замер. Кто-то полз снаружи по стеклу.

— Господи, — сказала я, отступая к алтарю и прислоняясь к нему спиной, глядя вверх. — Трент, у тебя оружие есть какое-нибудь? Пистолет, например?

Он посмотрел на меня с отвращением:

— Вы сюда попали, чтобы меня защищать, — сказал он, сокращая между нами расстояние и подходя вплотную. — Вы не взяли с собой оружия?

— Еще как взяла, — огрызнулась я, вытаскивая пейнтбольный пистолет и направляя его в потолок, откуда доносился звук, — Я просто думала, раз ты убийца, может, у тебя тоже пистолет есть. Трент, ну правда же, ты принес пистолет?

Он стиснул зубы и отрицательно мотнул головой, но дотронулся рукой до широкого бокового кармана, проверяя. Может, пистолета у него и нет, но что-то есть. Отлично. Мистер Каламак имеет при себе секретное оружие, которым делиться не хочет. Оставалось надеяться, что ему не придется это оружие применять. С колотящимся сердцем я смотрела на желтую пену и старалась дышать помедленнее. И как же мы справимся с делом, если нас атакуют? Если поставить круг защиты, на нас навалятся кучей настоящие демоны.

— Дженкс? — позвала я его, когда донеслось царапанье с другой стороны церкви. Черт, теперь тут их двое. — Ты слышишь где-нибудь гудение жесткого диска или что-то такое? Кери говорила, что все хранится в компьютере. Надо побыстрее.

Дженкс с посеревшим лицом взлетел в слабой вспышке золота с некоторым янтарным оттенком. Будто просачивалось красное зарево снаружи.

— Сейчас посмотрю.

Он полетел прочь, а я со вспотевшими ладонями отследила второй набор когтей, идущий по потолку туда, где копал первый. Первые семь мерзких рож, что сюда прорвутся, тут же будут уложены спать, но если они не каннибалы и не едят своих мертвых сородичей, то сюда припрется куда больше наземных демонов, чем у меня есть сонных зарядов.

Два скребущих звука объединились, и я встрепенулась на резкий треск, предшествовавший глухому удару. Потом крик, отчаянное царапанье когтей по камню и стеклу до самой земли. Я слушала, не решаясь дохнуть или шевельнуться. Горгулья? — подумала я. Здесь есть горгульи? Они свирепо хранят верность своим церквям и защищают их от нападения. Единственное объяснение. Разве что упали оба, но слышалось, будто только один.

Трент с облегчением вздохнул, но я все смотрела в высокие окна, не веря, что это не были просто два неуклюжих наземных демона и сейчас не полезут еще и еще.

— Кажется, проехало, — сказал Трент, и я посмотрела на него недоверчиво:

— Готов ручаться?

— Сюда, ребята, — позвал Дженкс, повисший в воздухе перед белой статуей Богоматери. — Из-под нее какая-то электроника жужжит.

Последний раз глянув на Трента, я сунула пистолет за пояс сзади и пошла от алтаря к Дженксу. Пикси опустился на плечо статуи, как-то очень правильно смотрясь между ее сердцем и нимбом. Трент подошел вместе со мной и прежде, чем успела хоть слово сказать, протянул руки к коленям статуи, определенно собираясь ее отодвинуть.

— Нет! — крикнула я, сама не зная почему — разве что потому, что она единственная на первом этаже не была измазана или осквернена.

Но Трент мрачно нахмурился, и когда я схватила его за плечо, чтобы отдернуть от статуи, он протянул к ней руки.

Через руку, через грудь прошла боль, сводящая мускулы судорогой электрошока. Я услышала вопль Трента и, наверное, отключилась. Потому что следующее, что я помню — я лежу на полу, отлетев фута на четыре, а надо мной парит Дженкс.

— Рэйчел! — вопил он, и когда я приложила руку к гудящей голове, рука двигалась медленнее, чем должна была. Я приподнялась на локтях. — Ты жива? — с тревогой спросил Дженкс.

Я сделала вдох, потом еще один. Блуждающий взгляд упал на Трента — он сидел по-турецки на полу и держался за голову. Из носа у него шла кровь.

— Эльфийский кретин, — буркнула я, чувствуя в ушах собственный пульс. — Кретин эльфийский! — заорала я, и Дженкс отлетел назад, улыбаясь с облегчением.

— Жива, — вздохнул он, и летящие с него искры стали серебристыми.

— Ты не в своем уме? — орала я, и голос отражался эхом от высоких сводов. — Ты не подумал, что она под защитой?

Трент поднял голову:

— На ней сидел Дженкс.

— Дженкс — пикси! — Я продолжала орать, выжигая из себя некоторый страх. — Их никто не принимает всерьез, потому что никто не знает, насколько они опасны, башка твоя тупая бизнесменская! Ты здесь абсолютно вне своей стихии, так что сиди на заднице и молчи, ты понял? Ты меня сюда привел? Ну так и не мешай работать профессионалу, иначе из-за твоей неколебимой убежденности «я-тут-самый-умный» мы погибнем все! Я тебе обещала, что буду тебя защищать и доставлю домой целым, но только если ты прекратишь сам фигней страдать. В общем… сиди тихо и не делай ничего!

Это я уже просто выкрикнула, но я действительно взбесилась.

— И спасибо тебе большое, — добавила я, вставая и стараясь избавиться от остатков судороги в руке. — Вот теперь у меня еще и голова болит. Удружил.

Дженкс осклабился, а я поморщилась на собственную несдержанность — непрофессионально это, кричать на клиента.

— Давно пора было поставить его на место, — сказал Дженкс, и я нахмурилась сильнее.

— Вроде того, — ответила я, скованными движениями подходя к статуе и разглядывая благословенную Мать Марию и ее самодовольную усмешку. — Вот теперь как нам образцы взять?

Крылья Дженкса застрекотали тоном выше, а я посмотрела на его удовлетворенную физиономию — и тут же почувствовала, что моя озабоченность прошла.