Книга Ненужная жена. Хозяйка лавки, страница 23 – Алиса Князева

Вздуются… Вопрос в том, насколько сильно?

Ощущаю тепло в груди, когда понимаю, что я, похоже, справляюсь с проблемами. Эридан может подавиться, и без него не умерла. Вода исчезает, впитываясь в тряпку, и я чувствую, что возвращаю контроль. Порядок внутри и снаружи. Я знаю, что дом снова станет безопасным и уютным. Оживёт и покажет ещё много разных чудес. А всё плохое забудется.

Пока я намывала пол и сгребала весь мусор на одну из старых простыней, за окном совсем темнеет. Комната выглядит лучше, думаю, завтра я протру шкафы и выгребу из них всё, а потом помою пол ещё раз. Сегодня с него хватит воды.

Вспоминаю про корзину, оставшуюся на первом этаже, беру один из светящихся камней, зажжённых Шоном, и иду забирать свой ужин. Надо будет взглянуть по витринам, может осталось что-то ценное, чтобы подарить Лерте в знак благодарности.

Спускаюсь на первый этаж и уже на лестнице понимаю, что что-то неладное творится. Корзина, которую Шон оставил на одной из витрин, слегка покачивается, будто внутрь кто-то… забрался.

Не дай бог мышь!

Я подхожу ближе, отчаянно уговаривая себя не орать, ведь я намного больше любой, даже самой толстой мыши. И крысы. Сглотнув, сдёргиваю полотенце, накрывающее еду, и чуть не взвизгиваю, когда на меня начинает шипеть и утробно рычать пушистое нечто.

— Боже ты мой… Котя, ты откуда тут? Мясо моё жрёшь?

На витрине рядом с корзиной округляет спинку котёнок-подросток. То состояние кота, когда они похожи на нескладную сосиску. Ещё не слишком крупный, чтобы считаться взрослым, но уже и не крошка, которую иначе как ребёнком не воспринимаешь.

Нормальный такой относительно взрослый кот. Пытается сейчас одновременно жевать то, что осталось от нашего с ним мяса, и шипеть на меня.

— Тихо ты, пушистик, — улыбаюсь я и делаю шажок к нему. — Кушай, никто у тебя не отбирает. И так вижу, что тебе нужнее.

Кот пятится к краю стола, роняя корзинку на бок, пытается заглотить оставшийся целиком кусок и ожидаемо давится им.

— Боже мой, ты мне только не помри тут, ладно? — я подбегаю ближе.

Котик пробует отскочить, но из-за того, что он пытается слопать больше, чем может, у него ничего не выходит и я успеваю поймать зверёныша. Поперёк туловища.

Тоненький какой. Был бы у меня ещё кусок мяса, точно отдала бы ему. Впрочем, нет. Таким голодающим сразу много еды нельзя.

— Да не заглатывай так. Ты же кот, а не питон!

Хватаю кусок мяса, застрявший в пасти зверька, и вытягиваю, игнорируя шипение, рычание и взмах лапой. Непобеждённый кусок мяса отставляю в вытянутой руке, на её сгиб вешаю корзинку, пытающегося восстановить дыхание кота тоже прихватываю поудобнее и несу всё это добро на второй этаж.

В кухне пахнет сыростью и мокрым бетоном. Или камнем, сложно сказать. Уборку тут ещё предстоит навести, но всё же это не мешает мне найти какую-то мисочку и нож в ящиках. Оставив корзинку на кухонной тумбе, я иду вместе с котом и мясом к обеденному столу и, поставив зверя, тут же ловлю его снова за шкирку, когда тот пробует вцепиться в мясо.

— Погоди ты. Я порежу и поешь!

Кот недоверчиво косится на меня, будто понимает, но вторую попытку атаковать не предпринимает.

— Честно порежу, — для убедительности киваю я.

Кот позволяет поставить себя, чтобы освободить руку. Нож у меня, конечно, оставляет желать лучшего, но думаю, кот простит мне неидеальную нарезку. Впрочем, это больше похоже на продавливание.