Книга Ненужная жена. Хозяйка лавки, страница 55 – Алиса Князева

У дома нас встречает непривычная тишина. На крыльце собрались все рабочие, и я вдруг понимаю — ремонт закончен.

— Всё готово, госпожа, — докладывает рыжебородый. — И вывеску подготовили, как просили, — он кивает на прислонённую к стене деревянную доску.

— Спасибо вам, — искренне говорю я. — За всё. И тебе, Шон. Без тебя я бы эту глину сроду не принесла.

— Вниз унести? — уточняет он и, получив кивок, уходит в мастерскую, чтобы спустить мешки.

Замечаю, как они хмуро поглядывают на Шона, и мысленно вздыхаю. Конечно, весь город уже знает о моём странном замужестве, и визиты парня наверняка кажутся им неуместными. Надеюсь, они помнят, что он просто сын Лерты, и не расскажут о нём моему муженьку.

Попрощавшись со всеми, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Дом непривычно пахнет свежим деревом и краской. Всё изменилось — полы больше не скрипят, стены радуют глаз новой отделкой, а с потолка не капает при каждом дожде.

— Пора браться за работу, — напоминает Перец.

— Да, — соглашаюсь я. — Пойду замачивать и, наконец, лепить.

В мастерской всё так, как я оставила — эскизы на столе, инструменты на своих местах. Высыпаю часть глины в большую кадку, добавляю воды.

Теперь, когда в доме наконец тихо, а запас материала пополнен, можно полностью погрузиться в работу. Но мысли почему-то возвращаются к разговору с Шоном. Любовь, свидания, отношения… Рука невольно тянется к запястью, где под рукавом прячется метка.

Мотаю головой, прогоняя непрошеные мысли. Нет уж, хватит. У меня есть дела поважнее.

Опускаю руки в прохладную массу подготовленной глины. Закрываю глаза, позволяя пальцам прочувствовать её консистенцию. Последние дни я никак не могла сесть за работу, но успела сделать много других дел и подготовить глину для того чтобы просто сесть и начать лепить.

Кажется, в итоге я угодила в ловушку перфекционизма. Нужно столько всего сделать, я хочу, чтобы всё было идеально, а по итогу не делаю вообще ничего.

Это плохо, учитывая, что все возможные и невозможные дедлайны уже отбрасывают на меня суровую тень. И сколько бы я не пряталась за отмазками вроде 'нужно навести полный порядок, смазать шестерёнки у гончарного круга или нарисовать точную схему готового изделия, толку в этом никакого нет.

Притащив себе чашку чая, сажусь на табурет. Продуктами меня неожиданно снабжали рабочие, уж не знаю, случайно или по указке Эридана. Я, само собой, не стала препятствовать им, когда они просили разрешение похозяйничать на кухне. В конце концов, мне здорово помогли. Бывший муженёк может и заплатил за это веселье, но я всё равно чувствовала себя неловко из-за того, что ничем не могу ответить.

Вытаскиваю глину из кувшина и невольно морщусь. Слишком жидкая — не годится. Приходится отнести её к сушильным шкафам и подержать примерно минуту, пока не понимаю, что теперь консистенция подходящая. Несу комок обратно и тщательно вымешиваю.

Теперь однозначно лучше — глина пластичная, но упругая, она послушно принимает форму, не теряя при этом своей структуры. А цвет какой красивый Бирюзовый и блестящий. Не терпится увидеть её после обжига.

— Ты прямо как кулинар с тестом, — посмеивается Перец, наблюдая за мной.

Улыбаюсь, не открывая глаз.

Помнится, когда я ещё занималась керамикой просто для души и приходила в гончарную на мастер-классы, то нам рассказывали, что раньше считалось, что, прежде чем начать работу, нужно стать единым целым с материалом. Чувствовать его душу, его характер. Глина практически живая, у неё есть свой нрав, нужно договориться.