Книга Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора, страница 39 – Алиса Князева

Комната кружится вокруг меня, как карусель в кошмарном сне. Хочется проснуться, но я знаю – это реальность.

Заставляю себя подняться, добираюсь до кровати. Покрывало холодит пальцы.

Ложусь, сворачиваясь в клубок, как делала в детстве, когда было страшно. Но теперь это не помогает. Внутри – пустота, бездонная яма, затягивающая все мысли и чувства.

Зачем? Зачем теперь всё это? Зачем дышать, двигаться, существовать? Единственное, что держало меня на плаву – ребёнок. А теперь...

Впрочем, это даже не мой сын. Это сын Элены, а я тут случайно. Интересно, что бы она сделала на моём месте?

Впрочем, что бы она сделала? Кристард шкаф такой… слегка толкнёт уже уронит. Тут даже если с кулаками на него броситься — толку ноль. А даже если я каким-то невероятным чудом всё же смогу что-то сделать этому мерзавцу, у него полный двор солдат, которые скрутят, не успею я и порадоваться победе.

Или я просто ищу оправдание своей слабости?

Мне ничего не сделать. Я буду подчиняться, потому как даже бойкот невозможен. Откажусь — пострадает в первую очередь сын, а этого допустить никак нельзя.

В окно бьётся ветка дерева. Тук-тук-тук. Как метроном, отсчитывающий секунды бессмысленной жизни. Может, было бы лучше, если бы...

Дверь скрипит, открываясь. Я даже не поворачиваю головы – какая разница? Что ещё они могут у меня отнять?

— Лена? — голос Винтера звучит мягко, осторожно. Слышу его мягкие шаги, чувствую, как прогибается матрас, когда он запрыгивает на кровать и садится рядом.

Молчу. Слова кажутся бесполезными, как мелкие камешки против горной лавины.

— Лена, посмотри на меня.

И что-то внутри меня трескается, как корка льда по весне. Слёзы, которых не было раньше, вдруг прорываются неудержимым потоком. Всхлипываю, дрожу, захлёбываюсь рыданиями.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем слёзы иссякают. Винтер сидит рядом, тёплый и молчаливый. Его присутствие странным образом успокаивает – может, потому что он единственный здесь, кто видит во мне человека, а не вещь.

— Выплакалась? — спрашивает он мягко, когда мои всхлипывания становятся тише.

— Какая теперь разница? — голос хриплый от слёз. — Я здесь никто. Просто... кормилица для собственного ребёнка.

— Ты сама позволяешь себя так воспринимать.

Приподнимаюсь на локте, глядя на него с горечью.

— Знаешь, что он мне сказал? Будто я... скотина какая-то.

— Я слышал мужчину, который зол и разочарован. Который видит перед собой жену, не способную заботиться даже о самой себе. Что и привело в этот мир тебя.

— Но я не она! Что мне, пойти к нему и признаться, что я не Элена?!

— Ни в коем случае, это может плохо кончиться. Для тебя, — Винтер устраивается поудобнее, обвивая хвостом лапы. — Пока ты ведёшь себя так же, как она – прячешься, убегаешь, позволяешь загнать себя в угол.

Его слова задевают что-то внутри.

— И что мне делать? Он же...

— Кристард не плохой человек, Лена. Просто... сложный.

Фыркаю недоверчиво.

— Я бы сказала, он тиран!

— Он командир, который привык решать проблемы, — терпеливо поясняет кот. — И сейчас он видит перед собой инфантильную женщину, которая подвергла опасности его сына.

— Я защищала ребёнка! Всё время, пока я здесь!

— А он этого не знает, — Винтер смотрит на меня пронзительно. — Для него ты Элена, которая снова натворила глупостей. Но это можно изменить.