Книга Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора, страница 69 – Алиса Князева

Мысли о Винтере прерывает Таша, которая подходит ко мне с озабоченным видом. Я мгновенно напрягаюсь — её лицо не предвещает ничего хорошего.

— Я отнесла еду леди Деролон, но она даже дверь не открыла, — тихо говорит она, наклонившись к моему уху.

Прикусываю губу. Свекровь заперлась в своей комнате с тех пор, как я «поставила её на место». Сначала меня это устраивало — никаких колких замечаний и попыток отобрать у меня Кселарона. Но уже тревожно.

— Она хоть воду пьёт? — спрашиваю я, пытаясь скрыть беспокойство. Как бы я ни относилась к старухе, её смерть от голода под моей крышей — последнее, что мне нужно.

— Кувшин вчера был пуст, сегодня я поставила новый, — отвечает Таша. — Может, силой дверь открыть? Вдруг с ней беда какая?

Вздыхаю, мысленно готовясь к новой порции ненависти от свекрови.

— Нет, не надо силой. Подождём до вечера. Если не выйдет и не ответит — тогда решим, что делать.

В глубине души я понимаю, что просто оттягиваю неизбежное. Мне придётся столкнуться с Майгарой лицом к лицу, но я малодушно надеюсь, что она одумается сама. Или хотя бы перестанет морить себя голодом из-за оскорблённой гордости.

Почти физически ощущаю, как накапливается внутреннее напряжение. Свекровь, затаившаяся в своей комнате. Рам, следящий за каждым моим движением. Исчезнувший Винтер. И где-то там, за стенами постоялого двора, бесконечный дождь и безвестность судьбы Кристарда с его отрядом. Слишком много неизвестных, слишком много опасностей.

Кселарон начинает ворочаться в перевязи, словно чувствуя моё беспокойство. Я мягко глажу его по спинке, напевая колыбельную — единственное, что осталось в памяти из детства. Мелодия простая, немного грустная. О чём она? О далёком доме, потерянном навсегда? О матери, которая ждёт своё дитя? Не помню слов, только мотив, но этого достаточно, чтобы сын затих, прижавшись к моей груди.

— Как бы я хотела, чтобы твой отец вернулся, — шепчу я, не осознавая, что говорю вслух.

И эта мысль удивляет меня саму. Когда я успела так привязаться к Кристарду? К суровому, замкнутому человеку, который редко улыбается и ещё реже говорит о своих чувствах? Может, дело в том, как он смотрел на сына, когда думал, что никто не видит? Или в том, как защищал меня, пусть и по-своему?

Музыка в зале становится громче, веселье набирает обороты. Никто, кроме меня, не замечает, как дверь, служащая выходом на склад, в котором я по глупости спряталась в свой первый день здесь, и с которой можно попасть в конюшни, распахивается.

В проёме появляется фигура, затем ещё одна. Я щурюсь, пытаясь разглядеть вошедших. Сердце пропускает удар, когда я узнаю форму королевской стражи, забрызганную грязью и кровью.

— Помогите! — кричит один из стражников, поддерживая тяжёлое тело. — Лорд Деролон ранен!

Звуки резко умирают. Наступает оглушительная тишина, в которой я слышу только стук своего сердца и тихое дыхание сына. Мир вокруг словно замедляется, когда я бросаюсь к двери, прижимая Кселарона одной рукой, а другой уже подзывая служанок.

И тогда я вижу его лицо, бледное, словно полотно, с запёкшейся кровью на виске. Его глаза закрыты, грудь едва вздымается.

— Кристард, — имя срывается с моих губ беззвучным шёпотом.

В этот момент я, наконец, понимаю то, что, возможно, знала всегда: что бы ни случилось дальше, какой бы ни была моя судьба в этом мире, я не смогу потерять его.