Книга Прирученная воинами, страница 78 – Грейс Гудвин

– Значит, Земля действительно ничего не сможет сделать, и нет способа отправить что-либо туда без разрешения, даже простое сообщение?

– Нет. Но ваша Земля – не первый мир, который сомневается в наших намерениях. Ваши лидеры изменят свое мнение в конце концов. Так всегда бывает.

Рав снова поцеловал меня, и я растаяла в его объятиях. Мы обнимались, чтобы дать друг другу утешение и заботу, а не горячий обезьяний секс, хотя в нем Рав тоже был чертовски хорош.

– Я люблю тебя, Аманда. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты это знала.

У меня пока не было слов, но я долго обнимала его. Мы оба были погружены в свои мысли, и связь между нами была широко открыта и затоплена нежностью, любовью, поскольку я позволила себе поверить, что он мой навсегда, позволила себе влюбиться в него по уши, абсолютно, безоговорочно.

Григг

Обеденный зал был переполнен, и мне начинала действовать на нервы эта толпа жаждущих внимания Аманды. Меньше чем через час мы ожидали прибытия первых солдат с Земли, которых моя прекрасная, добросердечная маленькая подруга каким-то образом убедила меня не убивать.

– Леди Закар, командир, доктор, – капитан Трист отвесил нам поклон с противоположного конца круглого стола, закончив со своей трапезой. – Я должен отправиться на командный мостик.

– Капитан, – я слегка наклонил голову ему вслед.

Я и прежде частенько обедал здесь, но до появления Аманды большая часть команды приветствовала меня молчаливым кивком. Сегодня у меня было чувство, что я стал центром вечеринки в честь одной-единственной дамы.

Всем хотелось познакомиться с нашей подругой, поприветствовать ее и поздравить. Аманда принимала это все с удивительным достоинством, сидя между мной и Равом, устроившимся от нее по левую руку. Никто не осмеливался подойти настолько близко, чтобы коснуться ее. После вчерашних событий я был все еще слишком заведен, чтобы позволить ей исчезнуть из поля зрения, моего или Рава.

Вчера я почувствовал, как течет между ними связь, переполняясь теплом и спокойствием, и эти эмоции оказывали на меня умиротворяющее действие даже на командном мостике, с которого я отправил на бой более сотни пилотов. Около дюжины мы потеряли, но нападение Улья было отражено.

Война продолжалась. И продолжалась. И, черт ее дери, продолжалась. Я начал сражаться мальчишкой. Мой отец таскал меня с собой на командный мостик, чтобы учить меня, совсем еще ребенка, стратегии. Учил меня, как наносить финальный удар, как убивать без жалости. Двадцать лет я занимался только этим, и каждая смерть оставила след на моей душе. Я был разбит, обессилен.

До встречи с Амандой я вынуждал себя сражаться из чувства долга, во имя чести. Теперь? Теперь я делал это ради нее, и решимость противостоять мощи Улья, защитить ее и весь мой народ каменной решимостью поселилась в моей груди; сдвинуть ее с места, расшатать было невозможно. За нее я мог сражаться вечно.

Она размазывала пищу по тарелке с отвращением на своем красивом лице, и я вдруг понял, что не удосужился узнать, что предпочитали есть земляне.

– Прости, Аманда. Я должен был заказать земные блюда для программистов С-Ген. Я сейчас же сделаю это.

Она склонила голову к моему плечу, касаясь меня с непринужденной лаской, в которой я начинал нуждаться все больше и больше.