Книга Обрученная с воинами, страница 20 – Грейс Гудвин

–Готовы, командир?–от вопроса доктора я моргнула в недоумении. Готов к чему? Это такая традиция, чтобы доктор обращался к Зейну, а не ко мне? Это ведь я лежала голая с широко раздвинутыми ногами, а мою киску наполнял толстый, твердый предмет.

–Она готова,–ответил он.

–Что? Я думала…–я ахнула, когда почувствовала, как между голых ягодиц меня касался другой объект. Доктор ввел в узкую дырочку что-то маленькое, наверное, размером не больше чем трубочка для напитков. Я почувствовала текущую влагу внутри: меня начала заполнять теплая жидкость. Там.

Наконец, спустя, казалось, вечность, он вынул маленький предмет. Я поняла, что тяжело дышу и так крепко сжимаю руку Зейна, что, скорее всего, делаю ему больно.

–Что это за осмотр? Не думаю, что во время транспортировки получила травму там.

Мужчины проигнорировали меня, а врач сказал:

–Не двигайтесь, леди Ханна. Не хочу, чтобы было больно.

В моих ушах звенело его предупреждение, и я лежала совершенно неподвижно, когда он прижал что-то твердое и холодное к моей девственной дырочке.

–Дыши, Ханна.

Зейн успокаивающе гладил мое правое плечо, и я постаралась послушаться его. Доктор медленно толкал предмет внутрь меня. Он растягивал меня, а мышцы были непривычны к такому проникновению. Я мотала головой из стороны в сторону, пока процесс медленно продолжался.

–Зейн, пожалуйста,–выдохнула я.–Что он делает?

–Все в порядке. Уже почти,–доктор Мордин погладил внутреннюю часть моего бедра, как будто пытаясь меня успокоить, но я чувствовала себя униженной и голой. В моей киске был огромный предмет, а теперь еще и другой, поменьше–в заднице. Я никогда не чувствовала себя такой наполненной, растянутой, выставленной напоказ.

Я почувствовала, как предмет прошел через внутренние мышцы, и жжение уменьшилось. Я опустила взгляд на свою голую киску. Я увидела длинный, темный объект, который торчал из меня. Он был странной формы: оставшаяся снаружи часть была загнута крючком вверх. Я не была уверена, что именно он поместил мне в задницу, но тот предмет я ощущала. Я сжала обе дырочки.

Боже, как же хорошо я ощущала оба твердых предмета. Я снова положила голову на ногу Зейна и повернула ее в сторону, смотря на простую серебристую стену. Я не могла взглянуть Зейну в глаза, боясь, что он увидит, какой во мне творится хаос. Мне полагалось стыдиться. Мне полагалось злиться. Мне полагалось сопротивляться.

Вместо этого я почувствовала, как моя киска становилась влажнее, и мне хотелось, чтобы доктор двигал твердый объект, который он поместил в меня. Хотелось, чтобы он отымел меня им, чтобы вытащил его и затем вставил обратно, пока Зейн на это смотрел бы. Я хотела поднять бедра и молить доктора ублажить меня своим ртом, пока Зейн держал бы меня. Эта темная, похотливая часть меня хотела, чтобы меня прижали к кровати, чтобы меня взяли они оба, прямо как в той симуляции во время процесса подбора пары. Я хотела почувствовать язык Зейна на своей груди, его руку–на моей глотке, и чтобы доктор оттрахал меня своими устройствами и заставил меня кончить.

Боже мой. Что со мной не так? Возможно, оба мужчины не зря тревожились, и меня действительно травмировали во время транспортировки. Я точно не должна была думать о таком или чувствовать себя так.

Я заскулила, испытывая стыд, унижение, смущение. Я не знала, что делать, и не знала, как мне быть с этим темным откровением.