Книга Белая ведьма, черные чары, страница 122 – Ким Харрисон

— Я хочу с Айви поговорить, пока она не ушла, — сказал Дженкс, рассыпая густую пыльцу. Он висел на уровне моего лица. — Ты с Трентом повежливее, ладно? Когда-нибудь он тебе пригодится.

— С Трентом? — переспросила я и тут же напряглась от едва различимого аромата вина и корицы. Дженкс наклонил голову, здороваясь с кем-то у меня за спиной, потом полетел в лифт к Айви, а мы с Эдденом обернулись. У меня свело челюсти, я заставила себя их разжать. Это был Трент, и видит бог, выглядел он потрясающе.

— Привет, Трент, — сказала я неприветливо, стараясь скрыть свое восхищение, как это ни было трудно при виде Трента в сшитом на заказ фраке, подчеркивающем его рост и ширину плеч. Ткань казалась шелковистой и струящейся, так и хотелось рукой провести по его плечу — просто чтобы ощутить ее. Элегантный и строгий галстук из узорчатой ткани свидетельствовал, что Трент не лез вон из кожи, пытаясь произвести впечатление человека живого и остроумного, это впечатление создавалось его манерой поведения.

У него в руке был почти полный бокал вина, и держался он свободно, сам себе хозяин, а также хозяин положения, четко знающий, кто он и чего хочет — и как это получить.

Чувствуя на себе его взгляд, я чуть выпрямилась и вспомнила, как мы отлично смотрелись вместе в ту ночь, когда Кистен взорвал яхту-казино, на которой мы находились. Он не знал, что мы там, но мы с Трентом остались живы благодаря предупреждению Айви. Я нахмурилась, вспомнив эту историю. А еще мы вдвоем выбрались из безвременья. Мы из тех, кто выживает.

Трент увидел мое мрачное лицо, и приветливая маска веселого мальчишки, которую он почти всегда носил, стала фальшивой. Он провел руками по младенчески-мягким волосам, проверяя, что они лежат правильно, и я поняла, что он нервничает.

— Здравствуйте, миз Морган! — Он отсалютовал мне бокалом, чтобы избежать рукопожатия.

Вот это уже меня достало. И еще меня злило, что он не пускает меня к Кери, будто я чума какая. Даже если я такая и есть.

— А ведь в безвременье в одной камере сидели, — упрекнула его я. — Можно бы нам и на «ты», как ты думаешь?

Он только приподнял светлую бровь:

— Отличный в этом году наряд у официантов, — заметил он, и Эдден замаскировал смех под кашель. Я все же смогла сдержаться и не въехать капитану ФВБ по морде.

Отчетливый щелчок и жужжание спущенного затвора заставило меня повернуться — и я застыла. Фоторепортерша из «Цинциннати Инквайрер», довольно экзотически одетая в чешуйчатое платье до пола и с двумя фотокамерами.

— Советник Каламак! — налетела она с энтузиазмом. — Можно мне снять вас, эту леди и капитана Эддена вместе?

Эдден придвинулся ближе, скрывая улыбку и говоря тихо, чтобы только я слышала:

— Да какая там леди, это же наша ведьма.

— Прекратите! — прошипела я, потом застыла, когда Трент придвинулся ближе и обнял меня за талию так, что его пальцы попали в кадр. Жест собственника, который мне не понравился.

— Улыбайтесь, миз Морган! — бодро крикнула репортерша. — Можете ведь на первой полосе оказаться!

Супер.

Прикосновение Трента было легким по сравнению с тяжестью лапы Эддена у меня на плечах. С тянущим чувством под ложечкой я отвернулась чуть в сторону, спиной к Тренту — уравновесить эти пальцы у меня на талии. Несколько раз щелкнул затвор, и я застыла, заметив в публике Квена. Телохранитель Трента наблюдал за нами. У нас над головой прогудел Дженкс, направляясь к Квену поговорить, и женщина щелкнула еще один кадр, но тут нас осыпало блестящей пыльцой. Меня отпустило напряжение: Дженкс вернулся.

— Чудесно! — заявила дама из газеты, разглядывая экранчик фотоаппарата. — Большое спасибо, приятного всем вечера.

— Всегда приятно иметь дело с прессой, — ответил Трент, уже дрейфуя куда-то в строну.

Женщина подняла глаза:

— Капитан Эдден, а не могла бы я снять вас вместе с ректором университета? Обещаю после этого оставить вас в покое.

Эдден посмотрел на меня сурово, чтобы я вела себя прилично, потом благосклонно улыбнулся этой женщине, что-то говоря ей на ходу насчет ежегодного сбора средств для ФВБ.

Трент смотрел в никуда, либо надеясь, что я сама уйду, либо что кто-нибудь его от меня спасет, но репортерша создала у всех впечатление, что мы с ним вместе, и нас оставили наедине. Я хотела спросить у него о чарах Пандоры, которые могли бы вернуть мне память, но я не могла спрашивать прямо в лоб. Я выставила бедро, притопнула каблуком, потом повернулась к нему:

— Как Кери?

Он помолчал, потом, все так же не глядя на меня, ответил:

— Хорошо.

Красивый голос. Я кивнула, будто ожидая продолжения. Он промолчал, и я сказала:

— Коммутатор не пропускает мои звонки.

Он даже глазом не моргнул:

— Я выясню, в чем дело.

В его глазах, смотрящих прямо на меня, читалась насмешка. Он повернулся уходить.

— Трент! — подскочила я, чтобы его догнать.

— Не прикасайтесь ко мне, Морган, — сказал он, не шевеля губами и приветственно маша рукой кому-то на том конце зала.

Дженкс хмыкнул в неприятном удивлении. Я разозлилась и встала у Трента на дороге — ему пришлось резко остановиться, и он был явно раздосадован.

— Трент, это глупо!

У меня сердце колотилось от волнения.

Он высоко поднял брови:

— Вы демон. Если бы я мог себе позволить, за одно это вы уже были бы в тюрьме. Бойкот — это куда меньше, чем вы заслужили.

У меня лицо закаменело. Но что он знает про бойкот — это меня не удивило.

— Ну, да. Свали меня — и сам за мной покатишься?

Дженкс сочувственно приземлился мне на плечо. Трент улыбнулся — точнее, оскалился невесело:

— Примерно так.

— Я не демон! — возразила я, понизив голос, зная, что нас могут услышать.

Он шмыгнул носом, будто что-то вонючее учуял.

— Не вижу существенной разницы.

Он хотел пройти мимо меня, и я выдала вполголоса:

— Это твой папаша виноват!

Вот тут он остановился, будто на стену налетел.

— О нет! — с фальшивым пафосом возгласил Дженкс, рассыпая искры и пуская крыльями ветерок. — Не смейте говорить о моем папочке!

— Он спас вам жизнь. — Трент явно был задет. — Эта ошибка стоила жизни ему. Мой отец не создал вас, вы родились такой, какая вы есть. Если вам нужно доказательство — посмотрите, к кому вы пошли в ученики.

Это был болезненный укол, но я подавила гнев. Я уже несколько месяцев набиваюсь на разговор, чтобы все объяснить, но он не отвечает на мои звонки и не дает мне говорить с Кери. Сегодня может быть мой последний шанс.