Книга Мне его подарили! Дом-портал, страница 15 – Мартиша Риш

— Да, — каким-то чудом выкрикнул я.

— Сбежать, украсть, напасть на свободного он тебе не даст, повстанец. Не надейся даже. Вон только руку всю рассадил о веревку. Кто тебя с раной купит? Дурак!

Торговец ушел, боль то стихала, то снова пронзала все тело жуткой волной. Только к рассвету стало чуть легче.

Торговец вышел из таверны, первым освободил от пут эльфа. Парень выбрался сам и помог мне вылезти из-под телеги, даже привалил к колесу. А потом и ведро с остатками воды подал. Я лишь чуть отпил из него.

— Остальное тебе, я напился. Впереди долгий день, — отдал я ему оставшееся.

— Смотри сам, — пожал плечами парнишка. Он с жадностью выпил остатки воды.

— Прости, что нагрубил. Я думал, ошейник действует иначе.

— Ничего.

Чуть позже из таверны нам вынесли немного еды. Черствый хлеб, чуть бульона в двух мисках. По меркам моей нынешней жизни — настоящая роскошь. Раньше я бы на такую еду и смотреть не стал, разве что в походе или во время охоты. Жестяная миска ударила по зубам, руки все еще немного дрожали. Безвкусный суп, черствый хлеб. Ничего, главное теперь — выжить. С каждым шагом ратуша будет ближе, а с ней и почтовые птицы. Раз уж сбежать не вышло, хорошо бы меня хоть кто-то купил. Времени до вечера будет немного.

— На телегу залезайте оба, так уж и быть.

— Спасибо, господин. Вы очень добры.

Эльф покорно склонил спину. Чуть на колени перед торгашом не упал. Я же просто перевалил ногу через невысокий борт, кое-как забрался в телегу, прислонился к борту спиной и прикрыл глаза. За ночь на камнях тело насквозь промерзло почти как в темнице. Благо пробыл там я всего-то несколько дней перед эшафотом. Зато, какие то были дни! Лучше не вспоминать.

Повезло, что смог настоять на своем, не подписал ни единой бумаги. Альер не может быть повстанцем. Что за глупость — решить, будто бы я хотел возглавить мятеж? Убивал, грабил, собрал целую армию? Такую глупость могли придумать только в Кельяре. Только там. Надеюсь, ни до кого из моих близких слухи ещё не дошли.

Нужно поторопиться их успокоить, отправить почтовую птицу сегодня же из ратуши, рассказать все как было. Мне скрывать нечего и тогда все будет хорошо. Никто не посмеет лишить меня ни титула, ни статуса, глупость все это. Главное, что отец мой жив, хорошо, если оправится после болезни. Я так и не понял, что с ним случилось. А остальное — не так уж и важно. О темнице, об эшафоте, той веревке, что мне приготовили, о жёстком рабском ошейнике, о тяжёлой дороге в столицу я стану вспоминать только как о забавном приключении, не больше. Хорошо бы рана на запястье не воспалилась, наверное, я от боли сломал спицу в колесе, а может, разодрал руку о стальной обод.

— Рубашку сними.

— Это ещё зачем? — плетка тут же обожгла губы.

— Еще раз посмеешь проявить характер — запорю, понял? Рубашку сам снимешь или помочь? И ты тоже, — кивнул он на эльфа.

— У меня на спине шрам, господин. Вам будет проще меня продать, если его не заметят.

— Молодец, что сказал. Тогда, наоборот, застегни все пуговицы. Теперь хотя бы понятно, почему ты мне так дешево обошелся. Почти как простой человек. Кстати, а что ты умеешь делать?

— Все, что потребуется. В школе нас всех хорошо обучали.

— Даже не сомневаюсь. Ладно, поехали. Если повстанец научится молчать, то мне удастся заработать, а он сохранит свою никчёмную жизнь. Все не зря с эшафота спас. Повезло еще, что палач — мой хороший знакомый. Отдает порой таких вот, — торговец прищелкнул пальцами, — Бедолаг. Правда, обычно все же воров или убийц. Эти всё лучше, хоть выгоду свою чуют. Благодарят, что жизнь им спасаю. Не то, что ты, повстанец.