Книга Мне его подарили! Дом-портал, страница 82 – Мартиша Риш

— Клянусь всеми богами, это сделал не я.

С этими словами парень скользнул вниз, широко расставил колени, завел руки назад и склонил голову к самой груди, низко-низко. Невольник часто дышал, в разрезе рубашки было видно, как тяжело бухает его сердце, а еще парень как будто немного дрожал. Что же с ним делали, что он так испуган и настолько легко принимает позу раба? Ведь видна в нем все еще гордая стать, достоинство. И как, черт побери, объяснить, что я точно не собираюсь над ним издеваться. Я сделала несколько шагов вперед, опустила ладонь на плечо этого человека. Его мышцы тут же закаменели под моими пальцами, будто бы превратились в сталь.

— Встань, пожалуйста и так больше не делай.

— Как прикажете, эльтем.

Парень стремительно подскочил, но взгляд на меня так и не поднял. И зачем я только кричала? Черт бы с ней, с вазой. Какая разница, кто ее расколотил? Невольника всего трясёт, и он вновь стал очень бледным.

— Не опускай взгляд, пожалуйста.

— Хорош... Как пожелаете, эльтем.

На меня уставились два зеленых глаза, и в них отражалась полная растерянность, почти детская, в смеси с ужасом. Будто бы я в любую секунду могу его ударить или убить.

— Я просила называть меня просто по имени, хорошо? — миролюбиво продолжила я, — Возьми, пожалуйста, кувшин. И идем, в кухню, что ли? Или нет, давай в ту гостиную, где лестница. Там, как будто окон побольше и посветлей.

— Да, так и есть, Диинаэ.

Кажется, он еще и заикаться начал и от этого сильней побледнел. Нет, мне говорили, что в гневе я сама на себя не похожа. Но чтоб настолько? Я же и не кричала почти, просто спросила, кто разгрохал вазу!

Я опустился перед дроу на оба колена в знак полной покорности. И, к своему удивлению, почти не испытал унижения. Если уж аристократ почитает за честь преклонить свою голову перед эльтем, опускаясь перед нею на одно колено, то и я должен, выходит. Ужас сковал тело, я ждал, как меня магией в любую секунду подбросит к потолку, закружит в пламени, а то и вовсе сплющит в лепешку.

Эльтем медлит, играет со мной, напоминает о правилах дома. Бережно потрогала по плечу, будто примериваясь, как сподручней будет ударить, или же пробуя на вкус мои чувства. Жрец рассказывал, что чувства людей для дроу подобны напитку, эльтем алчет их выпить вместе с кровью и болью. Осушить будто бокал терпкого вина.

Я застыл наподобие камня, готовый теперь ко всему. Запнулся на ее имени. Язык будто прилип к горлу и пересохло во рту. Эльтем заставила меня подняться, велит смотреть прямо, не пряча чувств за опущенными к полу глазами. Ведет меня в другую, просторную комнату. Очевидно в этой мало места для пытки. Или недостаточно света, чтоб как следует рассмотреть то зрелище, которым она собралась насладиться. Я затравленно обвожу взглядом стены, приглядываюсь к тому, что может госпожа взять в свои руки. И не нахожу ничего, кроме двух кованых колец, вкрученных в дальнюю стену. Голову мгновенно озарят вспышка. Видел я уже подобные кольца, только на себе испытать не успел. И видел я их в той темнице, где из меня вытрясали признание.

За такие кольца должен держаться раб, пока терпит свое наказание. Неужели и мне придётся? В груди волной поднялась настоящая ярость, захотелось смести все кругом, доказать эльтем, что я не вещь! Что остались у меня и гордость и честь, что мне легче погибнуть, чем смиренно принимать наказание, каким бы оно ни было. И единственное, что заставляет меня быть покорным — отец. Я все еще надеюсь отправить домой птицу, узнать, что случилось и, быть может, помочь, если мне удастся добиться расположения эльтем. И ради этого я готов пойти на многое, если не на все.