Книга Мне его подарили! Дом-портал 2, страница 15 – Мартиша Риш

— Какую птицу?! — судя по всему я слишком глубоко увяз в своих раздумьях, и вопрос клерк задавал мне не в первый, и даже не в сотый раз.

— Ястреб.

— Есть чем расплатиться? Или мне спросить плату за письмо у короля?

— Золотой...

— Этого достаточно.

Я положил монету на прилавок, птичник торопливо подал мне бланк. Странно, эти люди всегда суетятся, а работа притом движется поразительно медленно.

— Перо?

— На столе.

Я развернулся назад. И вправду, заскорузлое, все в потеках чернил, но перо было приковано на цепочку из меди. Кажется, я и этому рад. Неужели мне наконец-то удастся узнать, что случилось с отцом? Отправить ему весточку о себе. Буквально на негнущихся ногах я подошёл к жалкому столику, осторожно опустился в хлипкое кресло. Перо будто бы жгло мою руку, хоть и было лишено магии. Как сказать отцу, что на моем горле теперь ошейник раба? Что верного коня, родовой меч, печатку — все это продали с торга в провинции! Что я и не думал о мятеже, что случилась ошибка? Что теперь я в полной власти эльтем. Пережил ночь, в которую она мной так и не воспользовалась. Чуть не умер от яда, но выжил, благодаря исключительному милосердию дроу? Как столько всего уместить в письме, чтобы оно поместилось в крохотную сумку, притороченную к лапке птицы? И узнать. Самое главное — узнать о здоровье моего короля, моего доброго папы.

Слезы вдруг застят глаза. Больше всего я теперь боюсь обрести новый титул. Куда легче было взойти на эшафот, чем принять всю власть в свои руки, зная, что остался один. Ни жены, ни матери, ни детей... Никого!

— Пиши, эльтем рассердится на нас, на птичью почту, если ты задержишься! Хочешь, я могу написать, если ты не умеешь.

— Да, конечно. То есть, нет, отец знает мой почерк.

— Отец. Хорошо, если вас у него хоть двое.

— Я только один наследник. Мама не хотела больше рожать.

— Со знатью это бывает. То ли дело у нас, у простого люда — каждая плодовита, каждый ребенок простой бабе, что медаль, чем больше уродилось, тем знатней семья стала. Эх!

Я коснулся пером бумаги, осторожно вывел первую букву. Не уверен, что отец станет первым, чья рука коснется этой бумаги. Всего три строки я вправе написать, больше не поместится на жалком клочке. «Я жив и здоров, хвала богам. Эльтем добра и милосердна. Моему горю не было границ, когда я узнал о вашей смерти во время весенней охоты. Надеюсь, теперь вы здоровы и способны разъяснить остальным, что именно произошло. Ваш сын, Альер, ныне невольник эльтем Галицкой. Да продлят великие боги счастливые годы ее долгой жизни».

Я встал, подошёл к стойке.

— Написал? Дай, я погляжу. А то, половины букв не умеете начертить.

— Я был принцем до того, как стал гаремником эльтем.

— Если б твой прежний титул хоть что-то менял! — клерк развернул письмо, вчитался в буквы, сморщил свой длинный нос. Я покраснел внезапно, — Все верно.

Через долгих полчаса письмо оказалось запечатано в особом футляре. Вот и оттиск восковой печати на нем появился. Работник почты высунул язык, продел в петельки кожаный ремешок и отправился к птице.

— Ястреб! Пальцы не отхватит, уже хорошо! — клерк скрылся за дверцей, а вернулся с золотой клеткой. Внутри нее сидела небольшая пичуга — нынешний хранитель моей судьбы, только бы в пути с ним ничего не случилось! Но охранные руны наложены сильные, ими веет за версту. И накладывали их разные личности в самое разное время. Я чую отголоски эльфийских сложных рун, мрачную ворожбу гномов, обрывки человеческих заклятий, похожих чем-то на разобранные кружева летних штор. Похоже, с этим ястребом вообще ничего не может случиться.