Книга Мне его подарили. Дом-портал 3, страница 111 – Мартиша Риш

— Это что-то меняет? Сила дара?

— Многое. Чем сильнее эльтем, тем больше миров она оберегает. Самые слабые делят один мир между двумя, тремя эльтем. Поодиночке им просто не справиться ни с нечистью, ни с внутренними междоусобицами. Те, кто немного сильней, оберегают один мир лично. Более сильные берут под свою защиту два, а то и три мира.

— Самые сильные — десять?

— Самые сильные служат Верховной. Приходят сюда, в Бездну, на помощь, когда что-то идет не так. Самые сильные эльтем берут под свою защиту только один мир кроме Бездны. Тот, где им больше всего нравится.

— Я унаследовала мир от Эрты Форей.

— Она была одной из сильнейших эльтем нашего мира. На ее единственную дочь возлагали большие надежды. Увы, они не сбылись.

— А если? Если я окажусь недостаточно сильной, тот мир, откуда родом Альер у меня заберут?

— Нет, конечно же. Я думаю, это невозможно. Но тебе могут дать в помощь еще одну или двух слабых эльтем. Вместе вы обязательно со всем справитесь.

— Скорей бы определить силу моего дара.

— Всё станет ясно завтра. Заодно мы узнаем, в какой части горы нашему клану дадут постоянные покои. Хоть бы не в северной! Там очень слабый камень, он вечно покрывается трещинами и почти не блестит.

Эстон нахмурился. Я видела, что он хочет мне что-то рассказать, но как будто не может решиться.

— Ты останешься в Бездне?

— Я?

Эстон испуганно на меня посмотрел, задумался, качнул головой.

— Нет, я вернусь на Землю. В Бразилии скопилось много дел. Потребуется месяц или хотя бы неделя, чтобы все уладить. Я не могу терять твои деньги. Бизнес будет работать.

— Да, конечно. Я думала, тебе нравится мир Альера.

— Я тоже так думал.

Что может быть вкуснее окорока? Совсем ничего! Даже угольки, прилипшие с краю, меня почти не смущают. Правда они противно хрустят на зубах. А уж бекон! Он вообще выше всяких похвал. Его я съел сразу. Конь все куда-то бредёт и бредет, замка за лесом, считай, и не видно. Только башенки показались.

Конь потянулся, оторвал от зарослей, которые густенько кустились вдоль дороги, изрядный кусок. Идёт теперь, жует, морда довольная. И я его понимаю. Сам вцепился зубами в еду. Окорок, моя же ты прелесть! Жесткий, соли мало, приправ вообще нет, но вкус!

Внезапно кусты впереди шелохнулись, конь вздрогнул, попятился назад.

— Опять скакать? Жуй, жуй давай. Зубками омном ном! — так бабушка со мной всегда говорила. Если уж на меня подействовало, то на коня тоже должно, — Глотай давай, только не подавись. Хотя с твоими зубищами, пожалуй, подавишься. Каждый с мой палец размером. Звёздочет, чтоб тебе окосеть! Только посмей удрать!

Конь фыркнул, тряхнул головой, довольно изящно выплюнул свое дерево. Хорошее было, кстати, на дуб немного похоже. Кусты впереди продолжили шевелиться.

Наконец из них показалось лицо моего учителя верховой езды. Сидит на рыжем жеребце, красуется. Ближе ко мне подъехал, и моя пятка сама опустилась вниз, и даже спина сама собой распрямилась, прямо как при внезапном появлении матери дома.

Я еще и улыбнулся на всякий случай. Мол, все хорошо, эксперимент удался. А пятно сажи на потолке пока и не сильно заметно, потому что оно у тебя, мамочка, прямо над головой. И вообще-то взрыв был совсем не в моей комнате. Это все во дворе. Может, другие, глупые дети, что сотворили? Я-то умный! Мне мозгов хватит потолок корректором замазать. Что пятно сажи на потолке, что оценки в тетради — корректор все прикроет.