Книга Хозяйка волшебного дома. Книга 2, страница 72 – Мартиша Риш

— Анют!

— Молчи, несчастная! Будешь счастливой! — на полках рядами выстроились продукты. Да, так с голоду точно не пропадешь. Сосиски, сардельки, сыр, масло, крупы. Крупы-то зачем сюда пихать? И, главное, как этот произвол остановить? Ссориться я не хочу. То есть совсем. В моей жизни было слишком мало людей, готовых просто так обо мне позаботиться. Анька — брильянт. Но брать у нее продукты? С ее-то зарплатой? Нет, такого мне совесть точно не позволит делать, тем более на регулярной основе. И что тогда? Сашку предъявить? Не привыкла я прятаться за мужские спины. И потом, Анька же каждый день теперь будет мне звонить, проверять, не померла ли я случаем.

— Чаю? — робко спросила я.

— Ага. Сахар никак не влезает.

— Может, его на полку поставить?

— Точно! — рванула она к кухонному шкафу, дернула за дверки и получила коробкой с травами по голове.

Похоже, дом со мной солидарен. Не помню, чтоб я ставила коробочку с белладонной с краю. Все же опасная травка. В Средневековье сок этой травы красавицы капали себе в глаза, зрачок расширялся, взгляд становился беззащитным, глубоким, прекрасным по моде тех темных времён. Но неправильные пропорции могли вызвать остановку дыхания, ослабление сердечной деятельности, судороги и смерть.

Сейчас из этой травки изготавливают лекарства. У меня хранятся в запасе высушенные листья и корни. Такие компоненты я всегда убираю как следует. Мало ли.

— Прости, неудачно поставила.

— Решила этим отравиться? Фармацевт недоделанный! Смерть лёгкой не будет.

— Ань, я не собираюсь самоубиться, вот честно. Мы с Сашкой развелись по обоюдному согласию. Я даже настаивала.

— Врешь. Бросил беременную, так ещё и с работы уволили.

— Я сама написала заявление!

— Тебя весь отдел кадров проклинает! Все какие-то яблоки забыть не могут.

— Сами напросились.

— Кашу сварить? Овсянку, наверное. Или бульон лучше? Ты сколько времени уже голодаешь? Вот ведь непутёвая мамаша!

— Я не беременна! То есть совсем! Хочешь, поклянусь?

— Угу. А чепчик откуда? — потрясла она розовой шапочкой чупокабра и детской бутылочкой.

— Это Несчастья!

— Нельзя так говорить о нерожденном ребенке. Дети и семья — это счастье.

— Угу! А соску Сашка купил. Вари, что хочешь!

— Совесть проснулась? Нет, ну какой все-таки гад! Бросить беременную жену! Сколько вы вместе прожили? Дикость и откровенное свинство! Я варю бульон, — ещё минута в этом дурдоме, и у меня голова лопнет. Надо выйти, с Сашкой хоть посоветоваться. И как можно скорей, пока святая женщина занялась готовкой во спасение моей жизни. Думаю, минута у меня есть, может быть, две. И ведь не выгонишь, обидится, да и дверь жалко. Разнесет же в щепки. Я вообще не понимаю, как она выдержала этот штурм!

— Анют, я сейчас, — ретировалась я с собственной кухни спиною назад.

В коридоре темно, паркет приятно бликует. Знать бы ещё, где дом его раздобыл. Надеюсь, ни у кого не стащил. Тихонько пробралась в свою спальню, включила люстру под потолком. Уф! Очень хочется сбежать и поплотнее закрыть за собою двери. Желательно на замок.

На цыпочках вышла на террасу. Тепло, птицы поют вечернюю зорьку, цикады надрывно стрекочут, морем пахнет так упоительно. Из дома Лоры льется приятная мелодия скрипки, трогает душу словно мягкой рукой. Навстречу мне вышел Анджей. Высокий брюнет движется ловко и смело. Глаза сверкают, лукавая полуулыбка делает его лицо особенно симпатичным.