Книга Драконы и ведьмы, страница 108 – Мартиша Риш

Эрлик

А все-таки удачно мы выбрались в этот раз на Землю. На душе упоительно легко и спокойно. Жены нас, дураков, уже и простили, наверное. Низкое солнце чуть слепит глаза, путаясь лучиками во мшистой подстилке, в озере плещется рыба, Ингард и Макс все еще спят на мостках. Ингард дергается во сне и шепчет заветное: "Зииил! Холодильник!"

Я и сам-то чудом проснулся и то только потому, что во сне свесил руку в холодную воду.

Костерок споро занялся, охотно съедая тонкие сосновые веточки и рыжую кору, сорванную ветром с самых вершин сосен. Копченый окорок я нарезал на большие ломти и нанизал на прут. Сейчас разогреется, жир начнет капать на пламя, и у нас троих будет чудесная закуска к холодному темному элю. Хлеб оказался примят жбаном, но это сущие мелочи. Впрочем, может и его стоит пожарить ломтями, наколов на ветку? Кажется, Макс завозился. Точно, сейчас проснется, наверное. Неловкое шевеление, перекат и колдун сверзился ногой в прохладную воду. Дикий звериный рык разнесся над озером, вспорхнули с ветвей какие-то мелкие незадачливые птички. Ингард подлетел, заскользил, но устоял на ногах.

— Приятного пробуждения! — расхохотался я. Все же чудная у нас вышла компания. — Я готовлю закуску, вылавливайте эль!

— Сейчас! Штанину отожму и иду. Как думаешь, над костром высохнет?

— Почему нет? Вешай.

— Пахнет чудесно. Поищи в моем вещмешке, там были какие-то овощи. Я сейчас подойду, только умоюсь.

— Не хватило дневного купания?

— Не смешно. Тут, кстати, комары.

Неспешно поели. Все же хорошо так посидеть. Без детей можно не следить за разговором, грубо шутить, не жалея нежных дамских ушей, гоготать во весь голос, пить всласть и есть мясо руками. Вон, даже барон, и тот позабыл свой политес. Травит, как и мы с Максом грубоватые байки, выхватывает рукой мясо с занимающегося огнем деревянного вертела.

— Хорошо!

— Надо так почаще собираться!

— Осталось найти и перекопать огород.

— Это мелочи. Я сверюсь с картой. Покидайте пока то, что осталось, в рюкзаки.

— Уже. Пошли. Ингард, залей костерок, там вроде валяется какая-то жестянка у воды.

— Лопаты не забудьте.

— Кстати, я сейчас песком затушу.

— И то верно.

Дорога стелется сквозь темнеющий в сумерках перелесок. Вот уже видны первые домики, что стоят как грибы вдоль околицы этого поселения.

— Нам сейчас прямо и потом вправо до края домов. Эльза скинула смс, дома никого нет. Мне же проще.

Идем тихо, чтобы не мешать людям после полного дня не то работы, не то отдыха. На распахнутых настежь окнах тут и там мелькает кружево легких штор. Ни собака не лает, ни сторож не ходит, только горит в окнах свет, словно приглашая к очагу утомленного дальним походом путника. Ряды ровных грядок и пышных клумб выделяются даже в наползающем отовсюду тумане.

— Макс, а почему нет охраны поселения?

— Зачем? Тут нечего красть. Разве что холодильники и газовые плиты.

— Не напоминай, — выдохнул Ингард. — Подозреваю, плита еще тяжелей и сильнее бьет по ногам.

— Не знаю, с плитой я марш-бросков еще не делал. Кажется, нам сюда. Барон, я вас не буду смущать своей наготой? Мне бы обернуться.

— Думаешь, местные не заметят? Еще довольно светло. Меня ты не смутишь, точно. Эрлика, я думаю, тоже.

— Не должны. Туман морочит, решат, что собака роется.

Макс стянул с себя вещи, аккуратно сложил поверх рюкзака. Показался чешуйчатый хвост, увенчанный меховой кистью.