Книга Эльф в подарок, страница 61 – Мартиша Риш

Саданула в видавшую виды деревянную дверь кулаком, та от такой наглости словно вздохнула, скрипнув разом всеми пятью досками. Где-то в глубине дома раздались грубые мужские проклятья.

— Госпожа, вы тут надолго задержитесь?

— Как пойдет, а что?

— Можно мне отлучиться к ручью? Боюсь, что как только торговец увидит, что вы обзавелись отнюдь не дешевым рабом, цена взлетит до небес.

— Хорошо, иди.

— Я подожду в зарослях рогоза, в паре шагов от вас. Позовете — сразу буду на месте.

И взгляд такой честный-честный. Как у меня, когда делаю наценку втрое от изначальной стоимости. В реке-то ты что хочешь спереть? Мельничное колесо далеко не уволочешь даже с магией, да и мы от него уже отошли.

Хозяин мануфактуры выглянул почти сразу, минут через двадцать — полчаса. Этого времени мне хватило, чтоб убедиться в полной неадекватности моего эльфа, как и всех эльфов в целом. Магическим зрением вижу, как тот стоит на одном месте, выбрав самый густой куст ивняка на границе с не менее плотным рогозом, переминается с ноги на ногу, выдергивая из глубокого ила ноги с трудом, шепчет что-то себе под нос, перебирая в руках тоненькую бумажку. Молится он там или что? Не смог за всю жизнь выучить эльфийской молитвы? Даже я ее знаю. А может, это письмо из прошлой жизни? От сестры, мамы или отца. А еще, может, от любимой, сердце при этой мысли пронзила острая боль, будто бы в него садануло с размаху каленым железом. Бред, полный бред. Никто его не ищет и не искал. Я же смотрела в бумагах, пять лет он жил в небольшом городке Империи абсолютно один без всяких там девушек или невест. Может, в его жизни было сильное чувство, но его отвергли, потому и покинул свой край? А может, зарабатывал деньги к помолвке? Как бы разведать? Что я вообще знаю о традициях этих лунных эльфов, да и вообще эльфов? Правильно, почти ничего. Как бы разузнать? Так ведь и стоит со своим пергаментом. Может, ночью стащить и почитать, что там пишут? Он, конечно же, раб, и я имею полное право просто приказать ему через ошейник открыть мне правду. Солгать не сможет. Но вот надо оно мне так жестко поступать с невольником? Мне же потом с ним жить вместе и спать под одним одеялом. Как-то сразу стало жарко. Хорош, чертовски хорош, да и меня тянет к его нарочито стыдливо опущенным к полу глазам под покрывалом пышных ресниц. Стащу ночью бумажку и все разузнаю. Уж, всяко, это сделать будет не сложнее, чем стащить у белки из гнезда пару редких орехов. Впрочем, белка меня тогда, помнится, хорошо укусила, в итоге пришлось меняться на горсточку зерен. Ну так и эльф не белка — спит крепче.

— Шерли, дорогая! А я уж думал, кто это ломится! Какая невежда громит мою антикварную дверь?

— Ее разгромишь, пожалуй. Только если взять таран понадежней. Рада тебя видеть, Кир.

— Проходи. Какая нелегкая принесла в это время года? Слышала, дракон зимы проснулся на плато.

— Даже видела, еле успела ноги унести.

— И каков он?

— Черт его знает, за хороводами снежных вихрей не разглядела. И магическим зрением тоже ничего не увидишь.

— Только для тебя — лучшие полотна. Смотри и можешь даже потрогать.

Струящиеся ткани меняют цвета и фактуру, какие-то только от света, какие-то от разницы температуры. Золотой, переливчатый, тонкий и гладкий образец становится серым, а потом и вовсе серебряным стоит его лишь чуть охладить. Зеленый чудится бурым, когда хозяйка его весела. Синий внезапно становится голубоватым, а потом и вовсе выцветает полосками белого, рыжего и багряного.