Книга Похищение феи. Ночной и недоброй!, страница 46 – Мартиша Риш

Федор Игнатьич, бранясь и стеная, забрался под самую крышу дома, туда, откуда через крохотное оконце был особенно хорошо виден проспект. Огр слышал шаги домовой нечисти и пугался. Хозяина в доме нет, и не ясно будет ли, кухарку увезли восвояси, готовить на этой плите невозможно, да что готовить, к ней и подходить-то страшно. Любимая кружка пропала, наверняка ее домовик утащил в наказание за дым и разруху на кухне. Наследник печалится и сидит у окна сам не свой. Огромными синими лапами чудище со свойственной ему одному бережливостью принялось расставлять посуду, наполнять ящики фамильным серебром, раскладывать скатерти по порядку. Дел много, а лап всего две.

— Отец приехал! И гувернантка с ним вместе! — всегда сдержанный юный наследник позволил себе неожиданно громко крикнуть. Тяжёлая сахарница выпала из увесистой лапы и покатилась по столу.

— Гувернантка? Вы не сообщили мне, господин? Она человечка?

— Да, Клаус, она отсюда, с Земли. Тебе, наверное, лучше при ней пока не показываться, — смущённо добавил наследник, — Нашего стража с отцом нет, его убили, Клаус? — последняя фраза стало весомым аргументом для пугливого огра.

— Думаю, нет. Барон обязательно все нам расскажет. Я должен расстелить скатерть. Вас не затруднит самому лично выразить почтение отцу и задержать его в дверях хоть на минуту?

— Быстрей, сюда ещё кто-то идёт! Мне кажется, это возница.

Тяжёлые лапы с небывалым проворством засеменили по полу. На сколько персон следует накрывать стол? Только на барона и наследника? Гувернеров изредка тоже приглашают за стол, но чаще сажают отдельно. Все же наследник уже вырос из того возраста, когда ему требуется подсказка каким прибором следует воспользоваться за общим столом? Так две или три чашки ставить? Какие напитки подать, дома же нет ничего окромя посуды! Моя любимая кружка и та исчезла бесследно! Вместе с родным цветком эдельвейса на дне. Такой другой и не сыщешь, тем более, что особняк хозяин строго-настрого запретил покидать.

Белое полотно идеального рокшасского кружева укутало стол красного дерева. Спрятало узор огненных язычков, облизывающих столешницу. Редкий, изумительный, такой даже обидно скрывать. Салфетки, баночка меда, увесистая сахарница, кувшин холодной воды, пара чашек особой тонкой работы, прозрачных на свет. Словно в насмешку над отсутствием угощения несколько блюдец, расписанных родовыми гербами. Идут! Грохнули тяжёлые огровы туфли по полу, лязгнули петли старинной двери. Успел! Спрятался. Жаль в кладовой так мало места и свет совсем не горит. Вдруг домовой дух проберется и возьмет за ухо, а то и того хуже, станет выть в подземелье! Огр вздрогнул, отчего позади его спины задрожал встроенный шкаф, прикрыл глаза с перепугу и довольно громко икнул. Пожалуй, за добрый бочонок приправ он и то никогда бы не сознался, насколько боится домовых духов, в особенности, тех, что живут в этом особняке. Иномирная нечисть, кто знает, на что она может быть способна? Говорят, и придушить может прямо во сне.

Гувернантка вошла в дом первой, мимоходом обняла ребенка к невыразимому удивлению обоих мужчин, и барона и сына, взъерошила мальчику волосы на затылке и прижала указательный палец к его носу.

— Я же говорила, что все будет хорошо, а ты волновался!