Книга Отвергнутая жена, страница 38 – Мартиша Риш

- Ну, да. То есть нет, - мельник совсем поник под тяжелым взглядом Розена.

- Что было дальше? Моя жена, - барон с нажимом произнес это слово, - пришла на мельницу с чечевицей.

- Ну, значит, пришла она, а там жирная крыса как мелькнёт! - мельник рукой показал движение крысы, - Прямо под ногами проскочила! Чуть не задавил ее сапогом, да где ж мне. В щель ускользнула, мерзавка. Жирная такая! Аж пузом по полу мела. Может крысюков в себе носит. Они ж везде расползутся. Третий месяц пошел, как я не могу извести! Умная, что тот монах. И дети, стало быть, такими же уродятся. Дите ж оно всегда идет умом в мать, что у людей, что у крыс. Тут иначе не бывает. Науку мать в голову вкладывает.

- Моя жена при чем?

- Баронесса только в сторону отступила, кошкой не обернулась. Такой соблазн. Крысища жирная была, я ж говорю. На пшенице откормлена. Могла бы колдовка обернуться – точно бы когти по полу засверкали. Это жаль, конечно, ну, что не обернулась. Так, что не виновна она, як дитя.

Мельник опасливо переступил с ноги на ногу. Вроде все сказал, что ж дальше его томить?

- Люция просила о том, чтоб вы смололи зерна, а ну, скажем, травы? - голос градоначальника наполнился ехидством.

- Это завсегда. То гвоздику, то розмарин, бывало полынные шарики. Их молоть - чистое издевательство. Жернова потом густо пахнут пряным. Но разве ж откажешь ей? Да и платила она хорошо - бывало, что вдвое, а то и в цены три договаривались. Щедрая очень.

- За счет барона можно быть щедрой, - кивнул головой градоначальник. Его дело – свести на костер ведовку, помочь святой инквизиции, авось зачтется на небесах, - Колдунья молола непотребства для своих зелий на нашей мельнице, люди! Вся наша мука, что хранится в амбарах, пропиталась ядом колдовства!

Женщины из простых вскипели совсем как молоко, которое поставили на огонь, да забыли. Розен тяжело покачал головой. Градоначальник едва смог различить его тихий голос среди общего гомона.

- Моя жена невиновна. Это я виноват в том, что она очутилась здесь.

- Бог поможет раскаяться в своей ошибке, - утешил его Паул.

Пол будто дрожал под ногами священника, совсем как шкура взбешенной кошки. Того и гляди провалится. Ведьму объявят невинной, а он? Он останется без всех ее секретов. Хорошо, если успеет пригубить зелье почти вечной жизни. Зря он оставил его на столе, нужно было где-нибудь спрятать. А лучше зарыть?! Да, совершенно точно, бутыль было необходимо прикопать во дворе.

- Я приглашаю к ответу уважаемого горожанина, первейшего человека во всем поселении - нашего кузнеца.

Вперед вышел широкоплечий мужчина высокого роста. Кожаные штаны подтверждали его профессию. Вот только вместо привычного фартука была надета рубаха.

- Я это, того, хочу сообщить. Честная женщина эта ваша Люция. Как ни заглянет, так глаза сразу в сторону отведет. Мы люди простые, работаем только в штанах, рубах нет ни на ком. Она ж даже и не посмотрит! Ходит, знамо, часто - то ножи подточи, то ножницы выправь, бывает, какую штуку попросит сделать по своему рисунку. Уж сколько я всякого барахла перековал. Знать бы, для чего оно нужно. Но не ведьма, точно. Сомнения нет. Ведьмы все охочи до мужицкой ласки, уж я-то знаю. И парни у меня все на подбор – рослые, крепкие. Другим с горном не сладить, - хмыкнул кузнец, - Баронесса ни на одного не глянула. А платила, бывало, втрое от обычной цены.