Книга Будущая вдова генерала?, страница 33 – Мартиша Риш

— Иди сюда.

— Раз ты того сама хочешь.

Толкнулся едва ощутимо, медленно, как будто боясь сделать больно. Пристально смотрит в лицо, поглаживая мои плечи. Идеальный во всем, будто его специально для меня создавали такого. Наполнил, но не пресытил, не причинил ни капли неудовольствия.

Темп то нарастает, то снова стихает. Меня перекладывают, словно пушинку, поглаживают пальцами в самых нескромных местах, усиливая чувства стократно. Раз за разом прихожу к абсолютному наслаждению, он и не думает остановиться, лишь только целует, как будто любя.

Тонкий протяжный стон, сквозь прекрасные сияющие потусторонним светом бледные губы. Луна прямо над нами, ее видно сквозь стеклянную крышу нашей спальни. Красавец притянул меня спиной к своей широкой груди, ласково перебирает волосы, гладит рукой плечо. Разве могут мужчины быть настолько чуткими, нежными, в который раз задаю я себе вопрос.

— Хочешь пить?

— Немного.

Он чуть изогнулся, и в моих пальцах тут же возник заботливо поданный хрустальный бокал полный кисло-сладкого сока.

— Пирожных?

— Одну штучку. Это лучшая ночь изо всех, какие могут быть.

— Безусловно.

Пересадил меня в гору подушек легко и бережно, будто куклу из фарфора. Встал на постели во весь свой огромный рост, развернулся спиной, не могу не смотреть на рельефное тело. Широкие плечи переходят в узкие бедра, то, что ниже, выступает округло и соблазнительно. Красивые ноги, огромная редкость для мужчины, узкие ступни. Повадка дикого зверя, грация в каждом шаге, даже в повороте головы. Тело все так же дрожит, посылая волны недавнего наслаждения. Чем я только могла заслужить подобное счастье? Есть ли в этом подвох или нет его?

Откинулась на подушки, смежила веки, позволяя себе сполна ощутить всю глубину этой ночи, вдохнуть полной грудью аромат свежего белья, деревянного дома, пряный запах мужского тела, смешанный с тонкой нотой моих духов. Крадётся обратно неслышно, только чуть звякнула ложечка по блюдцу. Идеальный мужчина. Чуть прогнулся матрас под его весом. Дошел до меня, опустился совсем-совсем рядом.

— Ты уже умерла, моя эйтэм? Так скоро? Я замучил тебя этой ночью, мой прекрасный сосуд? — раздалось рядом с ухом.

— Не надейся, — распахнула глаза, — Почему я должна умереть?

Подлетел вместе с блюдечком. Ткнулся щекой в гору сливок, — дай слизнуть.

— Я просто подумал… Вы очень тихо лежали, я не расслышал дыхания. Я принесу другое, пожалуй.

— Бука, — забралась к нему на колени, приблизилась к отпечатку взбитого крема, лизнула щеку и даже не укололась языком о щетину. А он уже готов к продолжению, чувствую кожей. Помучить или сразу пойти на уступки? Помучить, конечно. Иначе все будет слишком скучным. Погрузила палец в пострадавший крем на пирожном, не спеша облизнула, чуть округлив губы в конце. Так вкусно, что даже немного жаль тратить это блюдо на украшение его тела. Нанесла каплю крема ему на ключицу, провела по ней кончиком языка и подула. Вдохнул с тихим стоном, чуть дернулся подо мной. Зачерпнула полную ложку сладости, донесла до его груди и, чуть замешкавшись, отправила сразу к себе в рот, пусть помечтает немного. Провела пальчиком по центру груди до самого живота, подался бедрами в бесплодном порыве, дышит урывками, стонет. Не выдержал, поцеловал, бросив блюдце на простыню.