Книга Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок, страница 41 – Мартиша Риш

Дракон всю дорогу до храма лукаво косил глазом, исподтишка норовил опалить кучера огнем, шутя дёргал вожжи, пугал, расправляя бархатистые крылья, вытягивая голову к облакам. Спина кучера взмокла от напряжения, сильные мышцы рук бугрились под тонкой рубашкой.

— Не балуй, тише, тише. А ну! Таллер! Имей совесть! Хороший мальчик, веди себя тихо. Ты не видишь, кругом толпа! Ну и задаст же тебе хозяйка потом, будешь знать! — шептал парень украдкой дракону, будто заговаривая его.

Восхитительный своенравный зверь выступал гордо. Толпа, что собралась вдоль всего их пути, ахала от восторга. Вера дракона уже почти не боялась, она восхищалась им искренне, знала, что ее Таллер только балуется и красуется. Девушка чувствовала ту особую связь, которая вдруг возникает между хозяином и его животным. Доверием это чувство не назовешь, скорее телепатия, такая бывает между матерью и ее несмышленым ребенком. Странное чувство, когда без слов понимаешь мысли и ощущения другого.

Вере хотелось вновь забраться на спину могучего зверя, подняться высоко в облака, улететь как можно дальше, сбежать с собственной свадьбы, вновь ощутить свободу и ветер. Дракон казался ей куда безопаснее и милее мужа. Его каменное сердце можно растопить лаской, заботой и угощением. Он не поступит подло, не станет ее унижать, изводить. Только разве укусит шутя или опалит одежду по краю, но это почти незаметно. Зато потом ткнется влажным носом в ладонь, тихонечко согреет руку теплым дыханием, или спрячет у себя под крылом. Все эти проявления драконьей привязанности Вера сегодня успела испытать.

Карета плыла над дорогой, магией подъятая в воздух, серебряные колеса крутились как настоящие, хоть и висели по краям только для виду. Никогда не почувствовать им мостовой, не коснуться грубой брусчатки, чистое серебро не оцарапают камни, блеск не померкнет. Карета забирала магию у хозяйки, но совсем чуть, Вера это едва ощущала, силы в ней было едва ли не больше, чем у настоящей Греты. Просто она долго не знала о ней.

Впереди показался древний храм. Просторный, раскинувший навстречу гостям полукольцо колоннады, будто намереваясь заключить всех в свои объятия. Здесь путь дракона был усыпан срезанными головками пионов. Таллер взмахнул шеей, потянул голову вниз, громко фыркнул. Ну не хулиган? Лепестки поднялись вверх, разлетелись, образовав красивое облако.

— Таллер, нет! Здесь король! Я тебя… — конюх не успел договорить. Дракон громко чихнул, пламя вырвалось и ноздрей. Лепестки и головки пионов загорелись фейерверком, стража закрыла короля спинами, дамы спрятали лица за ладонями, мужчины побагровели. Но огонь до гостей не добрался. Лепестки осыпались черным пеплом под ноги, сажа осела на чужих платьях, мундирах. Только один человек из всех остался недвижим. Ее жених Ильмар Смелый. Он стоял перед распахнутыми воротами храма во всем черном и смотрел прямо на Веру. Во взгляде красавца отражались только мрачная решимость и плохо скрытая ярость. Дикий зверь, готовящийся к прыжку через пропасть. Тело напряжено, плечи чуть опущены вниз, ладонь лежит на рукояти меча. Не было в нем ни восторга от невесты, ни осуждения шалости ее зверя, ни любопытства.

— Та, что держит меч. Великая ведьма Грета, — объявил кто-то достаточно громко.