Книга Брак по приказу, страница 106 – Татьяна Зинина

Как ни странно, это меня немного успокоило. То есть, по всему получалось, что как женщина я Сорита мало интересую. Куда сильнее ему хочется разозлить Армана.

Отбросив несчастное платье в сторону, Густав выпрямился и окинул меня оценивающим взглядом. Затем удручённо уставился на мои серые шерстяные чулки и заметно скривился.

– Ты в них как старуха. Никакой эротичности, – причитал насмешливо.

«Зато тепло», ответила я мысленно. Увы, вслух до сих пор не могла сказать ничего внятного.

– Ну вот, детка, ты снова в белье, и на этот раз исключительно для меня, – самодовольно заявил Густав, расстёгивая свою рубашку. – Сейчас будет горячо.

«Не будет», – подумала мрачно.

Отчего-то я не сомневалась, что насиловать он меня не станет, и интуиция была со мной согласна. Да и раздевался Сорит как-то уж очень медленно и лениво. Уверена, он ждал, что с минуты на минуту появится Арман, а врага лучше встречать хотя бы в штанах.

Мне же ничего не оставалось, кроме как рассматривать Густава. Он действительно обладал очень крепким и мощным телом, на котором особенно несуразно смотрелись несколько странных украшений. На мощной шее висел кулон в виде орла из почерневшего серебра, на правом запястье красовался шнурок, на котором были нанизаны несколько разных бусин. А на второй руке почему-то сверкал золотой браслет с россыпью бриллиантов. Явно женский.

И что это за странная любовь к драгоценностям?

Брюки Густав расстегнул, но снимать пока не стал, и на том спасибо. Он стоял, к чему-то прислушиваясь. А когда до слуха донеслись громкие уверенные шаги и чужие голоса, Сорит опустился на кровать, небрежно развёл в стороны мои колени и сам взгромоздился сверху. Его губы прошлись по моей шее, и я вздрогнула от отвращения и опустошающего чувства полной беспомощности.

Великие Стихии! Как же гадко!

Меня никто никогда вот так не бросал на кровать, не раздевал, не слюнявил шею. Это всё было до безумия противно – настолько, что я начала дрожать, а глаза снова наполнились слезами. Как же сильно мне хотелось оттолкнуть этого гада, сбежать отсюда и никогда его больше не видеть.

Но даже в такой отвратительнейшей ситуации я не могла не думать об Армане. Ведь стоит ему увидеть эту картину… и никто уже не спасёт Густава. Потому что всё происходящее сейчас для Граниди ‒ публичное унижение.

Увы, остановить его я никак не сумею, даже сказать ничего не получится. Я вообще сейчас, как бревно с глазами ‒ только и могу многозначительно смотреть. Вряд ли Ар обратит внимание на мои взгляды и правильно их истолкует. Но что тогда делать?

Дверь распахнулась так резко, что ударилась о стену. Влетевший в комнату Арман был чрезвычайно зол и бледен. А увидев меня, лежащую под Соритом, заметно сглотнул и ринулся вперёд. Густава он стащил с кровати так легко, будто тот ничего не весил. Швырнул его на пол и всё так же молча принялся бить кулаком по лицу.

Первые удары Сорит пропустил, а потом завязалась жуткая ожесточённая драка. Ненависть и ярость так и витали в воздухе, и с каждым мгновением их концентрация становилась всё выше.

Комната всё больше наполнялась людьми ‒ ещё бы, кто же пропустит такое представление? Но вот разнять дерущихся никто даже не пытался. Зеваки неотрывно следили за битвой. Правда некоторые то и дело поглядывали на меня.