Книга Вирус ненависти [= Измена в розовом свете ], страница 46 – Татьяна Алюшина

— Ты хочешь сказать, что он добивается чего-то от Риты и действует через меня?

— Такой вариант возможен. Мне очень не хочется тебе это говорить и совсем не хочется, чтобы это подтвердилось. Я ведь понимаю, что тебе нужен отец, самый лучший, и чтобы любил тебя, и ты чувствовал, как сильно ты ему нужен. Будем надеяться, что так оно и есть и именно поэтому он появился. Но, к сожалению, надо помнить, что он может иметь какой-то расчет.

— Мне надо обо всем этом подумать. Если честно, кое-что в его словах и поведении мне не понравилось.

— Конечно, подумай. И еще, ты должен помнить и знать, что ты ни в коем случае не виноват в том, как он поступил с Ритой. И в том, что он ушел, нет твоей вины — это только его ответственность и глупость.

— А-а, я знаю, о чем ты! Это из учебника по детской психологии — там написано, что ребенок из неполной семьи нарабатывает себе комплекс на всю жизнь, считая себя недостойным, потому что он себя плохо вел и все такое, поэтому папаша их бросил!

— И как с тобой разговаривать, с таким умным? — рассмеялась Тина. — Вот скажи мне, на черта ты его читал, этот учебник?

— Так интересно, как ученые объясняют, например, почему я люблю валяться в одежде на кровати! Обхохочешься! Я просто балду гоняю, а они так все серьезно, делают какие-то выводы, исследования проводят!

Зазвонил телефон. Тина настороженно на него посмотрела, но все-таки ответила:

— Да?

— Надеюсь, тебя подвезли? — строго поинтересовался Артем Константинович Беркутов.

— Все по инструкции, — отчиталась она. — Меня привез Сергей, проверил квартиру на предмет отсутствия посторонних!

— Вот и умница! Я сегодня охранять тебя не смогу — дел невпроворот!

— Меня Денис сейчас охраняет!

— Передай привет юному скауту!

— Передаю: Денис, тебе привет от Артема!

Денис помахал в ответ рукой.

— Тебе тоже.

— Я еще позвоню, а сейчас зашиваюсь!

— Тогда до свидания!

Она повесила трубку и обратилась к Денису:

— Деничка, я поеду к Рите, ей нужна поддержка. Ты оставайся, поиграй на компьютере, подумай обо всем. Двери открывай только мне, Рите или следователям — больше никому, понял?

— Даже знакомым?

— Тем более знакомым!

Тина вызвала такси и пошла переодеваться. Разговор предстоял трудный, Ритку надо успокоить, поэтому она выбрала любимую и комфортную одежду: мягкие джинсы, футболку и короткую кофту с капюшоном.

Позвонили и сообщили, что такси у подъезда. Натягивая спортивные туфли, Тина давала последние инструкции Денису, который от нетерпения сесть за компьютер уже «бил копытцем».

Куда вся печаль делась!

— Еда в холодильнике, найдешь. Дверь за мной закрой на все замки и цепочку, посмотри в окно, села ли я в такси. Я перезвоню. Все, целую!

— Тина, а это не опасно, что ты одна едешь?

— Нет, я на такси, и ты проследишь, села я в него или нет.

— А если нет?

— Звони Артему или Грише, я их телефоны записала и возле трубки повесила на стену.

— Ну ладно!

Когда она ехала в такси, позвонил Артем:

— Тина, как ты там?

— У меня все в порядке! — отрапортовала она, почему-то не сказав, что едет к Ритке.

Чувствовала она себя неуютно, во-первых, потому, что это было не очень умно — срываться одной, ночью куда-то ехать, а во-вторых, не хотелось посвящать кого-то в появление блудного отца, теплилась надежда: может, пронесет и он как появился, так и исчезнет из их жизни, словно утренний туман. Хорошо бы!

— Я сегодня охранять тебя не смогу, — сказал Артем. — Я еще на работе, освобожусь через полчаса и поеду отсыпаться. Ты сама справишься?

— Обязательно! — пообещала Тина.

— Тогда до завтра!

— До завтра! — попрощалась она, чувствуя вину за то, что обманывает его, не говоря правды.

Тина звонила и звонила в дверь Риткиной квартиры. Похоже, никто не собирался ей открывать. Она порылась в сумочке, достала ключи и открыла сама.

Во всей квартире горел свет, даже в ванной и туалете.

— Рита! — позвала Тина.

— Я здесь! — каким-то неразборчивым голосом отозвалась Ритка из кухни.

Тина прошлась по квартире, выключила лишний свет и заглянула в кухню.

— Ритка-а! — удивилась она. — Ты пьяная?

— Это мне док-доктор прописал! — с трудом выговаривая слова, ответила Ритка и стукнула кулачком по столу.

— Какой доктор, ненормальная!

— Розен-зенба-ум! — справилась все-таки с трудной фамилией Ритка.

Она со второй попытки встала со стула и запела дурным голосом: — «Водки съем буты-лочку-у, взгромоздю-юсь на мило-очку, а потом в парилочку-у, твою-ю мать!» — и пустилась в пляс пошатываясь, чуть не упала и схватилась за Тину.

— Водки я уже съела, осталось на милочку, вернее, на милого, на милочку мне никак нельзя, — рассуждала Ритка, размахивая рукой. Она ненадолго задумалась, потом широко размахнулась, одновременно кивая, как в подтверждение мысли типа «А-а! Гулять так гулять», и добавила: — А потом в парилочку! — И еще раз махнула рукой, закрепляя сказанное.

Тина рассмеялась — до того комично это выглядело. Обняла разошедшуюся подругу, поцеловала в щеку:

— Идем, я тебя спать уложу, пьяница ты моя!

— Да, я напилась! — упиралась Ритка. — Правильно, между прочим, сделала! Стресс надо снимать, как и болевой шок! — И снова кивнула, подтверждая свое утверждение.

— Это тебе тоже доктор сказал?

— Нет, — очень серьезно ответила Ритка, — это я сама придумала!

— Голова-а! — похвалила Тина. — А вот скажи мне, умница, чего ж ты напилась-то?

— А со страху! — скорчив испуганную рожицу и округлив глаза, ответила Ритка. — Со страху и от обиды!

Она вывернулась из рук Тины, плюхнулась на стул и подвинула к себе бутылку. Тина перехватила бутылку и убрала подальше, в кухонный шкафчик.

— Все, Ритуль, хватит! И чего ты так испугалась?

— А вот заберет он у меня Дениску! Нет, ну ты представляешь?! Его же тогда как ветром сдуло! Как он там писал?.. — спросила она, размазывая по щекам пьяные слезы.

— Где писал? — не поняла Тина.

Она достала из ящика чистое кухонное полотенце, намочила холодной водой и вытерла Ритке лицо.

— В записке! Отстань от меня, холодно же! — оттолкнула Ритка полотенце. — В записке: «Я не могу взять на себя такую ответственность!» Помнишь? И смотри ты! Тринадцать лет прошло, и объявился! Теперь-то ответс-твено… тьфу ты! — сплюнула она, не справившись со словом. — В общем, брать ее, эту самую, не надо! — И она зарыдала во весь голос.