Книга Доперст: быть живым – страшно!, страница 18 – Николай Стародымов

По логике, мог бы помнить Макс. Однако он настолько легко, даже безалаберно, относится к судьбам других людей… Ведь, отпустив меня, он, судя по прочитанным книгам, ни разу не вспомнил об этом своём поступке.

…В книжках, и особенно в сборниках анекдотов, которые попадались мне на глаза, встречались шутки по поводу того, что даже ад встречает каждого по-разному, а точнее, каждый видит его по-своему… Я быстро разобрался, что именно подразумевают под «адом» местные жители, подивился их трактовке этого Мира, но при этом понял и другое: само понятие «преисподняя» для них – это не конкретное место с определёнными законами, а символ, всего лишь предельно обобщающий символ всего самого посмертного ужасного.

Так вот, местные аборигены, несмотря даже на то, что ад каждый представляет по-разному, убеждены, что и там нет единой системы отношений.

Вывод прост: что хорошо Максу, совсем не обязательно окажется во благо отставному доперсту!

Мы рисуем себе будущее в воображении таким, как хочется нам. Но станет ли оно таким?..

Кто может сказать постфактум: всё свершилась так, как я задумывал изначально?.. Если кто так скажет – он соврёт. Даже у создателей Миров не получается реализовать свои мечты в полном объёме!.. Чтобы убедиться в этом, достаточно оглянуться по сторонам.

…Так какой из Миров согласится принять меня?.. И не просто принять, а приютить, чтобы мне там оказалось комфортно…

А если из Хумгата меня всосёт какой-то непостижимый Антигород, о котором известно лишь то, что он существует… Или выйду я из Станции Ключников в каком-то из Миров красного списка, в которых даже число «пи» не равно 3,14… Заблужусь в Лабиринте Мёнина…

Да мне эта неухоженная «хрущовка»-маломерка с доброй Надеждой раем покажется!..

К моменту возращения Надежды я чувствовал себя в полном тупике.

Если оставаться здесь, то как, где и на что жить?

Если пытаться отсюда вырваться, то как и куда?!!!

И ключевым словом в обоих вопросах оставалось «как».

* * *

Ночью мы долго разговаривали.

– У тебя, похоже, давно бабы не было? – спросила Надежда, когда мы, утомлённые и разнеженные, лежали на скомканных простынях.

Спросила спокойно и равнодушно.

Слишком спокойно и равнодушно.

Явно деланно-подчёркнуто спокойно и равнодушно.

Похоже, от своего предшественника доперста я унаследовал умение смотреть на ситуацию со стороны, абстрагироваться…

И этот взгляд со стороны удивлённо констатировал: так она ж, кажется, меня ревнует!..

Не говорить же ей, что она у меня вообще первая!..

Однако ж отвечать всё же надо… Правда, предельно осторожно. Потому что из любовных книжек этого Мира я уже понял, что в интимных вопросах откровенность – добродетель весьма спорная…

– А как ты определила?..

Отвечать вопросом на вопрос, выгадывая время на подготовку ответа, я научился из других книжек её микробиблиотечки – детективов.

– Ну… Ты как-то всегда готов… Как юный пионер! – пошутила Надежда. – Так только с голодухи бывает…

Опять же, судя по книжкам, люди на интимные темы говорят как-то непонятно: с друзьями часто и много, особенно женщины, а вот любящие между собой не так уж часто. Напрасно, на мой взгляд.

Или это всё же издержки местной литературы?.. Да и то не всей, а только женской любовной?..

Так ли это в реальной жизни, я не знал.

Однако развивать тему особенностей литературного процесса я не стал. Спросил то, что меня интересовало больше.