Книга Доперст: быть живым – страшно!, страница 60 – Николай Стародымов

– Так мы поедем в автобусе?..

Не говорить же ей про трамвай – получится как-то несерьёзно. А автобус может оказаться и междугородний, и международный, а то и вовсе тот, который доставляет пассажиров к самолёту…

Не ответив, я начал инструктаж.

– А теперь слушай, что тебе сегодня нужно сделать. Первым делом – уволиться с работы…

– Ты что же, берёшь на себя заботу обо мне?

Её мгновенно отпустило напряжение. Только что сидела, и вот уже лежит головой у меня на груди.

Мне показалось, что на кожу упала тёплая капелька.

– Так я же тебе о том и толкую.

– Может, лучше отпуск? – робко просила она. – Мало ли!..

– Никаких «мало ли»!.. Увольняешься!.. Только попросишь, чтобы заявление твоё зарегистрировали завтрашним днём. Вдруг ты в последний момент передумаешь со мной отправляться… Хотя… Ты ж ещё не согласилась! – потрепал я её по затылку. – Согласна со мной – да за край света?..

– Увольняюсь, – отозвалась она. – И что дальше?..

…И я начал рассказывать, что ей делать дальше.

* * *

Трамвай выглядел так, будто ему уже заготовили место в самом дальнем тупике депо – из которого обречённые вагонные остовы отправляют в последний путь, на переплавку.

Старенький, едва не музейно-дореволюционный, с открытыми площадками, с проступающими сквозь облупившуюся краску трухлявым деревом и поржавевшими металлическими шпангоутами, тусклый… С опущенным погнутым ромбом пантографа с покосившейся дугой токоприёмника; да и зачем бы его поднимать, коль контактного провода в запущенном, наглухо замурованном со всех сторон захламлённом фабричном дворе на наблюдалось… Под несуразными, с глупыми спицами, колёсами утопала в замёрзшей грязи секция корявых рыжих рельсов, и как-то не верилось, что эти колёса ещё в силах провернуться.

Единственное, что как-то внушало оптимизм, так это наличие всех целых стёкол. Мутных, в замёрзших с осени потёках грязной наледи, сквозь которые в темноте ничего не разглядеть.

И ещё бросилось в глаза, что к лобовому стеклу изнутри косо прилеплен коряво написанный указатель «Следует по Зелёной улице».

– Твою ж ты мать! – не выдержав, пробормотал я, увидев это архаичное чудо техники.

– Что случилось? – спросила Надежда. И добавила: – В самом деле: откуда он тут взялся?..

Вот и попробуй объяснить женщине, что именно на этом транспорте нам предстоит отсюда выбираться за край света в лучшую жизнь!

– Шутники, блин! – в сердцах едва не взвыл я.

Не возникло сомнения, что те силы, которые распоряжаются нашей судьбой, ясно и недвусмысленно показывали: определиться с отъездом Надежда должна абсолютно самостоятельно. Осознанно и бесповоротно.

Ну и я тоже, разумеется.

Потому что до сего момента я перекладывал решение на Надежду. Как она решит, так и будет.

Вернее, не совсем так.

Если она согласится отправляться в неведомое со мной – тут всё понятно. Садимся и едем. Но если Надежда откажется, то как поступлю я?.. В это можно верить, а можно нет – но я не мог ответить на этот вопрос даже себе. Уехать без Надежды я не мог. Оставаться с ней в этом Мире мне не хотелось.

Так – не мог; этак – не хотел… И какая составляющая в этой дилемме одержала бы верх?..

…Я привёл свою любимую на фабрику, в полной уверенности, что именно тут находится моя Дверь в Хумгат. В принципе, при известном навыке раз открывший Дверь сможет сделать это где угодно. Однако в привычном месте сделать это проще. К тому же, со мной следовала спутница, так что идти по апробированному пути казалось логичнее – спросить-то путь не у кого.