Книга Хумай, страница 100 – Алсу Флюровна Исмагилова

– Без батыров тулпары опасны, Айхылу. – Хумай посмотрела ей в глаза, вытерла слезы. – Не плачь, сестренка, тебе нельзя волноваться.

– Знаю, Хумай, – кивнула Айхылу. – Когда мой сын вырастет, он оседлает Сарысая и встанет плечом к плечу рядом с твоим мужем на борьбу с проклятым Азракой. Клянусь, Хумай, так и будет! Если уж моя жизнь не сложилась, то я хотя бы достойно воспитаю сына! Это мои последние слезы над своей разбитой судьбой, Хумай. Сегодня я увидела людское горе и поняла, что у меня нет права зарываться в свою боль и жить только ею. Я дочь падишаха, властителя этой страны! Я несу ответственность за жизни людей, которые здесь живут. Скоро я стану матерью, и мой ребенок должен видеть сильную мать, а не ее жалкие осколки.

– Наконец! – засмеялась счастливо Хумай. – Наконец я слышу то, что так давно мечтала услышать от тебя, Айхылу! Я рада твоим словам и обещаю, что буду помогать тебе воспитывать малыша!

Хумай вдруг увидела свою сестренку совсем в другом свете. Не было больше уставших и разбитых глаз – были глаза мудрые и много чего пережившие. Не было больше замученных и увядших губ – была мягкая полуулыбка сильной женщины. Не было больше на лице уныния и скорби – были лишь воля и решительность.

– Иди, – шепнула она ей, любуясь теми переменами, которые сегодня с нею произошли. – Обрадуй нашего отца и старейшин. Они тоже все ждут вестей. А я здесь еще постою подожду Урала с Акбузатом.

Айхылу медленно кивнула ей, вытерла остатки слез на лице, чтобы никто не видел ее переживаний.

– Они облетают границы, Хумай.

После того, как Айхылу ушла, Хумай еще долго стояла в одиночестве. Плотная осенняя ночь опустилась на землю окончательно и скрыла ее хрупкую фигурку в ночи, когда Урал наконец прилетел. Затянутое тучами небо не пропускало ни свет далеких звезд, ни круглой красавицы Луны, но грива Акбузата светилась во тьме, и он увидел силуэт своей возлюбленной.

Урал, отпустив тулпара, медленно подошел к ней, обнял ее и почувствовал, как сильно она замерзла. Руки у Хумай были ледяными и сжатыми в тугие кулаки.

– Давно ждешь? – спросил он и, накрыв ее ладони своими, стал медленно их растирать.

Хумай долго молчала, предаваясь приятной его ласке и заботе, думая о том, что руки согреть – это не беда, тяжелее всего разогреть человеку сердце.

– Всю жизнь. – наконец тихо ответила она ему, и они пошли во дворец.

Утром Хумай вновь проснулась раньше Урала. Долгое время она лежала и рассматривала его, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку на лице. Она вспоминала, как впервые увидела его мальчишкой, как почуяла в нем необыкновенную страшную силу, как впервые пришел он к ней во дворец, даже не захотев знать, как зовут ту, что приютила его и предложила сделку. Хумай улыбнулась и прижалась к Уралу, вдыхая его запах. Вдруг ей подумалось, что он пахнет ровно так, как пах ее отец. Это был всё тот же родной мужской запах, что она привыкла чувствовать с самого детства. Внезапное открытие ее рассмешило, и она тихо и счастливо рассмеялась.

На завтрак они опоздали, поэтому пришли к Айбану-апай на кухню, чтобы хоть чем-то перекусить.

– Пришли! – обрадовалась она, увидев их. – Герои вы наши! Что мы бы делали без вас? Лежали бы давно все на дне уже, сложив лапки!

Айбану в порыве чувств обняла их обоих и прослезилась. Урал смущенно молчал, а Хумай с гордостью улыбалась.