Книга Хумай, страница 87 – Алсу Флюровна Исмагилова

– Как же, отец?.. – сдавленно прошептала она. – Сарысай не примет его.

– Мы не знаем этого наперед, – сурово ответил ей падишах. – Пусть Шульген попробует, а мы посмотрим, что из этого выйдет. Ты ведь хотел получить тулпара? – обратился он к Шульгену. – Сегодня у тебя счастливый день, егет! У тебя появился второй шанс заполучить крылатого коня.

Хумай покачала головой и хотела что-то сказать, но Самрау поднял руку и жестом пресек ее желание высказаться. Айхылу вскочила со своего места.

– Нет-нет, – замотала она головой. – Я не желаю, чтобы он пробовал укротить Сарысая.

– Я желаю, – веско сказал Самрау. – Если останется в живых, будет тебе законным мужем. Если нет, кровью смоет твой позор. Готовь своего тулпара.

С этими словами падишах встал и направился к выходу из тронного зала. Все остальные молча последовали за ним.

Когда они пришли на поле, народ, пришедший на майдан, еще не разошелся. Сарысай и Акбузат стояли вдвоем на поле, гордые, красивые и могущественные. Казалось, они намеренно дают людям вдоволь налюбоваться своей статью и мощью. И народ ходил и любовался необыкновенными волшебными созданиями издалека, опасаясь подходить близко.

Пока Самрау говорил со старейшинами, Айхылу подошла к Сарысаю. Долго гладила его по шее и по морде, перебирала его ярко-рыжую гриву и шептала ему что-то. Сарысай лишь фыркал недовольно ей в ответ.

– Уважаемые гости! – вдруг услышала она громогласный голос отца. – Наш майдан продолжается! Второму егету, Шульгену, я предоставляю возможность укротить второго тулпара Сарысая, который принадлежит моей дочери Айхылу. Так вышло, что они сыграли свадьбу, но Шульген не укрощал тулпара. Сегодня он исправит свою ошибку.

За спиной падишаха стояли старейшины, выжидательно глядя на Шульгена. Он продолжал хранить молчание с поджатыми губами. Время от времени он кидал злобный взгляд на Самрау, но не перечил ему.

– Выводи тулпара в центр майдана! Сними с него уздечку и отдай Шульгену. – приказал падишах Айхылу, и она не стала с ним спорить. Медленно вывела Сарысая на середину, сняла с него уздечку и молча отдала Шульгену. Затем отошла в толпу к Хумай и Уралу. Хумай тут же подошла к ней и взяла ее за руку.

Люди, не ожидавшие такого поворота событий, молчали в удивлении и никак не подбадривали Шульгена. Казалось, они чувствуют гнев падишаха, злобу Шульгена и волнение Айхылу, и на майдане установилась тревожная тишина. Когда Шульген вышел и встал напротив Сарысая, было слышно, как шуршит примятая порыжевшая трава.

– Правила такие же, егет. – сурово сказал Самрау. – Сможешь накинуть на тулпара уздечку и оседлать его, – он твой.

Сарысай медленно переступил с ноги на ногу и громко заржал. Шульген, как будто бы только и ждавший знака, вдруг ринулся на тулпара, пытаясь схватить его за гриву, но тулпар резво увернулся и отскочил в сторону, будто дразня егета, позволив ему лишь дотронуться до гривы. С гордым видом он встал в нескольких метрах от Шульгена и заржал, выпуская пар из ноздрей и обнажая свои огромные белые зубы. Из его пасти капнула густая белая слюна. Вид свирепствующего тулпара разозлил Шульгена, и он вновь бросился на него, пытаясь уже схватить его за шею. Но тулпар легко уходил, то взлетая, то отскакивая в сторону. Тогда Шульген попытался схватиться за седло, но у него не получалось даже дотронуться до Сарысая. Безумный танец разозленного батыра и тулпара еще долго мог бы продолжаться, если бы Шульген не решил напасть на крылатого коня. Впав в ярость, он уже не пытался схватить тулпара, а стал наносить удары. Один раз ему удалость попасть кулаком по морде Сарысая и выдрать перья из его крыла. Вдруг заржал Акбузат, стоящий рядом с Уралом, потрясая своей гривой и вытягивая шею. Из его ноздрей тоже пошел пар, и он нервно топнул копытом. Сарысай, стоявший к нему боком, повернул на него свою голову и смотрел на Акбузата несколько мгновений. Затем он дико заржал ему в ответ и взлетел в небо. Шульген с безумным видом наблюдал за тем, как тулпар кружит в небе. Хумай и Айхылу также следили за Сарысаем. Когда им стало ясно, для чего он набирал высоту, Хумай почувствовала, как напряглась и замерла ее сестренка.