Книга Рожденные водой, страница 42 – Виктория Павлова

Эштон захотела собаку. Ей купили кокер-спаниеля — рыжего ушастого шалуна, который первые несколько месяцев переворачивал дом вверх дном: вываливал все из ящиков, стягивал с кресел покрывала, а с диванов подушки, по сто раз на дню опрокидывал мусорное ведро дома и баки на улице. Бабушка ругалась до хрипоты, угрожала вышвырнуть щенка из дома или вызвать ветеринарный контроль и усыпить хулигана, но Эштон каждый раз находила к ней подход и умасливала: то помогала с уборкой, то в саду с цветами, а то натирала ей спину вонючей лечебной мазью. К тому же сам щенок, когда понимал, что провинился, строил такую умильную мордашку, что становился похож на херувимчика из тех книг, что Эйзел давала читать на Рождество. В такие моменты ему прощали все.

Предполагалось, что его назовут Бандит, но так как он везде лез и все опрокидывал, прижилось имя Енот. Именно собака стала тем переломным событием в жизни, когда Дэш осознал, что они с сестрой не едины, а совершенно разные.

Собаки сами выбирают себе хозяина, и Енот выбрал Дэша. Просил его с ним гулять, приносил свои игрушки и требовал еду. Дэш чесал ему живот, теребил уши и читал вслух. Эштон пыталась его дрессировать: учила охранять, подавать голос, лежать, садиться и атаковать. Еноту все это было до лампочки, он просто хотел играть. Эштон пыталась заставить собаку спать в ее комнате, но каждый вечер Енот, дождавшись, пока она заснет, приходил к Дэшу. Утром Эштон бесилась.

Дэш пытался отвадить собаку из своей комнаты, чтобы не ссориться с сестрой: закрывал дверь, выгонял его, даже ругал, но, видимо, делал все недостаточно убедительно, потому что щенок и не думал обижаться, — ходил за Дэшем как привязанный и начисто игнорировал все попытки Эштон с ним подружиться.

Уже позже у Дэша родилось предположение, почему у сестры и Енота не сложилось. Дело в том, что они не подходили друг другу. Кокер-спаниель — маленькая веселая собачка, которая приносит в мир легкость и радость. Эштон с возрастом сама становилась похожа на собаку, но не на такую, как Енот, а на гончую, яростно стремящуюся к цели и сметающую на пути все препятствия. Назвать ее веселой язык не поворачивался. Конечно, кокер-спаниель не вписывался в образ, ей подошел бы, скорее, аргентинский дог. Пожалуй, Енот ее даже немного боялся, понимая, что не из той лиги.

Эштон все больше вытягивалась, решительнее открывала двери, громче говорила, все тверже знала, чего хочет в каждый момент жизни. Длинные черные волосы она собирала в высокий хвост без единого выбивающегося волоска и всегда носила брюки. Обманчиво худые руки и ноги на самом деле состояли из каменных мышц — результат многолетних занятий гимнастикой, карате и плаванием, а меткость Эштон стала легендой в их школе. Конечно, она же несколько лет училась стрелять из лука. Эштон ездила на спортивные слеты округа, занимала первые места в детском троеборье, за нее сражались тренеры женской лиги лучников и местная федерация бегового спорта. Каждый прочил ей успех, и она благосклонно принимала всеобщее поклонение, все больше убеждаясь в своей исключительности. Но Эштон была не из тех, кто на волне популярности легко заводит знакомства и становится самой трендовой личностью в школе. Напротив, она держала всех на расстоянии, существовала словно бы сама по себе, над всеми, и казалась вполне счастлива. Общительность и приветливость, в отличие от гибкости, ловкости и скорости, явно не стали ее сильными чертами. Она приближала избранных, а потом с легкостью от них избавлялась.