Книга Рожденные водой, страница 97 – Виктория Павлова

— Ух ты, кексы! — восхитилась Фиби, вгрызаясь в ароматную выпечку. Она покопалась в пакете и вытащила баночку джема. — Ой, Генри такой милый, смотри, что он принес. Генри, правда ты милый?

— Да, — ответил он, смотря в стену.

— Держи кофе. — Фиби поставила на пол стакан. — И кекс. И вот еще пицца.

Дэш смотрел, с каким изяществом она раскладывает пакеты и коробки, как аккуратно их расставляет, и удивлялся все больше: она вела себя почти как его мать, когда та накрывала стол, хотя, конечно, сравнивать сервировку Гертруды с перекусом на деревянных досках веранды было нелепо, но не удавалось отделаться от мысли, что Фиби вполне могла бы накрыть стол и у него дома.

Фиби уселась на верхней ступеньке, по очереди откусывая то кекс, то пиццу. Дэш поколебался и тоже сел, только на другом конце, чтобы видеть Фиби и беднягу Генри, который так и стоял в одной позе к ним спиной, застыв между ними будто экзотическая статуя.

— Он нас слышит? — спросил Дэш. Ему было неловко за ее поведение перед невинным парнем и немного страшно из-за того, что ей так легко это дается.

— Нет. Он не помешает, — замотала она головой, явно расценив вопрос по-своему. — Вот, возьми еще кекс.

Он взял. Кекс пах восхитительно и выглядел многообещающе, но Дэш засомневался, что будет его есть. От напряжения у него свело скулы и пересохло в горле. Что он творит? С трудом удалось погасить яростное желание произнести заклятие: рефлекс, выработанный годами, рвался наружу.

Стаканчик с кофе обжигал ладони и незажившие мозоли, Дэш сделал глоток, чтобы отвлечься. На языке осталась горечь, но хорошая, какая и должна быть — легкая ароматная горчинка с ярким послевкусием. Ого, вот это прекрасный кофе!

— Я люблю кексы, а кофе не люблю, — болтала Фиби с набитым ртом. — Он горький и после него хочется спать. Но многие любят, вот Генри к примеру. Не понимаю, как можно любить такую гадость. Но Генри говорит, кофе бодрит. Я подумала, тебе не помешает взбодриться. Вчера ты был совсем слабый. Генри приносит мне кексы и пиццу, но сегодня я попросила его принести хороший кофе. Вкусно?

— Да, неплохо, — кивнул Дэш.

— Я просила его постараться, — строго заметила Фиби и покосилась на спину безразличного ко всему Генри.

«Еще бы он не постарался — подумал Дэш. — Когда тебя гипнотизируют, из штанов выпрыгнешь, а постараешься». Он уже видел зачарованного ничего не осознающего человека, но тот был агрессивен и опасен, потому что его заговорили на убийство. Генри вел себя спокойно, но кто знает, не стал бы он сходить с ума, если бы ему, к примеру, помешали приехать к дому Ривердейлов.

Дэш обнаружил второй стаканчик кофе, стоявший между пустым пакетом и горкой салфеток, которая уже начала разлетаться по веранде, и тоже забрал его себе, а салфетки закинул в пустой пакет. Кофе начал действовать, проясняя голову.

— А ты здесь выросла? — осторожно спросил он.

— Ага, на озере, — кивнула она, доедая треугольник пиццы. — Это мое озеро.

— А дом? — еще более осторожно уточнил Дэш. — Ты же здесь жила?

Фиби повела плечами и поморщилась, будто затронули неприятную ей тему.

— Я живу на озере, а здесь жили мой папа и сводные братья.

— А почему ты осталась здесь после…

— Давай сходим на утес. Генри, расскажи про утес, — велела Фиби. Дэш напрягся.

— Утес — скала, обрывистый берег, каменная гряда. Я спрашивал у мамы как называется утес Сейнт Игнаса. Она сказала, что никак. Мой приятель Кори прыгал с утеса, а я нет. Я испугался. Голубоглазая волна игриво отбежала и, замерев всего на миг, с собой не совладала. Влекла ее незыблемость скалы…