Книга Изверг его светлости – 2, страница 78 – Марина Комарова

Я не могла отвести глаз.

Но через мгновение мне показалось, что одна из фигур знакома. Я повернула голову и застыла.

Это был Томаш хниздо Врана.

Он стоял чуть дальше остальных, лицо его выражало упрямство, а в руке был зажат меч. Его фигура была наклонена вперёд, будто он собирался броситься в атаку, а другой рукой словно прикрывал кого-то позади себя.

– Нет… – прошептала я, чувствуя, как мир вокруг начал кружиться.

Что-то мне дурно. Надо взять себя в руки.

Я подошла ближе, не веря своим глазам. Да, точно он.

– Томаш… – голос сорвался, и я почувствовала, как ноги стали ватными.

Все же меня затошнило. В голове царил сущий бардак.

Я сделала шаг назад, затем ещё один, пока спина не упёрлась в Крконоша.

– Спокойно, – сказал он тихо, удерживая меня, чтобы я не упала.

Легко сказать. Но он прав. Дышать, только дышать.

Пока я пыталась справиться с нахлынувшей волной ужаса, Безтваж двигался по поляне с хищной точностью, оглядывая застывшие фигуры. Его лицо было сосредоточенным, взгляд пробегал по каждой детали.

– Что с ними? Что тут произошло? – спросила я, всё ещё чувствуя, как от звука собственного голоса ком подступает к горлу.

Безтваж остановился перед одной из статуй, слегка наклонившись, чтобы рассмотреть её поближе. Его пальцы едва коснулись холодного камня.

– Это заклинание онемения, – наконец сказал он. – Мощное и старое, его цель – превратить плоть в камень и удержать сознание внутри.

– Сознание? – переспросила я, чувствуя, как внутри всё холодеет ещё больше.

– Да, – кивнул он мрачно. – Они не мертвы. По крайней мере, пока. Если заклинание не снять вовремя, они останутся такими навсегда.

У меня пересохло в горле. Томаш… И все остальные… Он мог всё ещё быть там, заперт в собственном теле.

– Мы можем снять его? – спросила я срывающимся голосом.

– Можно, – ответил Безтваж. – Но это не так просто. Нужно понять, кто его наложил и зачем.

Его слова звучали спокойно, но в голосе ощущалась напряжение. Он явно понимал, что время работает против нас.

Я стиснула трость, чувствуя, как утихает дрожь. Справившись с собой, начала осторожно обходить поляну, стараясь не смотреть слишком долго на застывших людей. В груди всё ещё саднило, но паника отступила, уступив место сосредоточенности.

Осматривая фигуры, я заметила, что Безтваж выглядел… взволнованным. Нет, не напуганным, но в его движениях читалось нетерпение, как будто он что-то искал. Что изменилось?

– Ты кого-то ищешь? – спросила я, остановившись напротив него.

Безтваж не ответил сразу, продолжая осматривать одну из фигур. Затем медленно поднялся, его глаза странно блеснули в лунном свете.

– Здесь четырнадцать человек, – сказал он, обводя рукой поляну. – А отряд был из пятнадцати.

– Получается… недохват? – уточнила я, чувствуя, как внутри снова загорается тревога.

Безтваж кивнул.

– Того, кто мог быть целью этой засады, – произнёс он, его голос стал ещё ниже. – Если мы не найдём его, то и не поймём, что здесь произошло. Или же он просто очень ловкий и сумел улизнуть.

Слова Безтважа прозвучали, как приговор. В груди снова кольнуло осознание: если этот человек был целью, то, возможно, у нас есть ещё один шанс выяснить, что случилось. Но где он теперь? Жив ли он? И, главное, кто устроил это?

Небо над нами вдруг потемнело, словно его накрыла огромная тень, а потом появились огромные птицы. Чёрные, как сама ночь, с горящими глазами, они пронеслись над нашими головами, оставляя странный и неприятный звук – как скрежет железа о камень, как треск, врывающийся в самую душу.