Книга Рыцарь для Железной леди, страница 86 – Ксения Винтер

– Ты ведь знаешь, что мы все трое пьём? – через некоторое время спросила Майя.

– Естественно, знаю, – кивнула я. – Даже знаю, кто из вас и где хранит свои заначки.

– И ты ни слова нам об этом не сказала, – с огорчением резюмировала Света.

– А зачем бы мне это делать? – удивилась я. – Вы не напиваетесь вдрабадан, не устраиваете дебоши и не причиняете мне никаких неудобств. Что вы пьёте, пока я не вижу – ваше личное дело. В конце концов, вы не несёте ответственность за мои личные триггеры.

– Я больше не буду при тебе пить, – клятвенно заверила меня Лена. – Только у себя в комнате.

– Это бы значительно облегчило мне жизнь, – признала я. – А сейчас, если не возражаете, я пойду к себе. У меня был очень долгий день, и я хочу отдохнуть.

– Спокойной ночи, – нестройным хором пожелали мне подруги.

– Не засиживайтесь до утра, – улыбнулась я. – И мусор за собой уберите, когда будете расходиться.

Методы релаксации

Несмотря на своё заявление об усталости, спать я не собиралась. Поднявшись к себе на этаж, я на ходу сняла сарафан и прошла в ванну. Взгляд упал на душ без лейки, и я мысленно застонала: со всей этой нервотрёпкой последних дней совершенно забыла починить душ! Теперь придётся мыться под шлангом...

Обречённо вздохнув, я выкрутила вентили, настраивая воду до нужной температуры, и, аккуратно переступив через бортик ванной, направила поток воды себе на спину. Сквозь шум краем уха я расслышала трель телефона откуда-то из комнаты, но не придала этому значения: кто захочет, перезвонит ещё раз. Или я сама перезвоню. Позже. В идеале – завтра.

Насухо вытершись мягким махровым полотенцем, я переоделась в домашние бриджи цвета хаки и короткую футболку с Бакзом Банни на груди. Завязав мокрые волосы на макушке в узел, чтобы не мешали, я достала с верхней полки шкафа толстую кожаную папку, перевязанную атласной лентой цвета артериальной крови. Устроившись на краю кровати, сложив ноги по-турецки, я развязала ленту и открыла папку: внутри хранилось несколько десятков рисунков, выполненных в самых разных стилях. Среди них были и чёрно-белые карандашные наброски, и рисунки углём, и даже полноценные работы акварелью и маслом. Объединяло их одно – это был портрет одного и того же человека. А точнее, вампира. Его искажённое яростью лицо со звериным оскалом и безжалостные серо-голубые глаза долгие годы преследовали меня во сне и наяву. Чтобы хоть как-то изгнать эти мысли из головы, я рисовала своего личного подкроватного монстра каждый раз, когда его образ возникал перед глазами. В итоге подобные папки лежали у меня повсюду: в столе рабочего кабинета в галерее, в квартире Ричарда, в мастерской, в бардачке машины. Да у меня в сумке постоянно находился специальный блокнот, две трети страниц в котором заполнены этим лицом! Однако сейчас, разглядывая рисунки, я видела перед глазами совсем другое: спокойное лицо с высокими скулами и массивным подбородком, прямой нос, густые брови над пронзительными глазами, в которых нет ни тени ярости, лишь ледяная безмятежность.

Отложив папку в сторону, я решительно поднялась с кровати и направилась в мастерскую. Пора было приструнить внутренних демонов. И я не знала лучшего для этого способа, чем живопись.

В этот раз вместо альбомных и тетрадных листов я выбрала полноценный холст и пастель (у меня как раз завалялось несколько наборов этих крайне удобных красок в виде мелков). Войти в привычное состояние творческого транса не составило труда. Полностью избавившись от каких-либо мыслей, я начала творить. Руки летали над холстом, нанося мазок за мазком. Бледная кожа. Скулы. Подбородок. Пепельные волосы, небрежными прядями спадающие на высокий лоб. Густые брови. Тонкие губы. И глаза. В этот момент я замерла, точно окаменев: я столько раз рисовала эти глаза, охваченные пламенем ярости и жаждой убийства. Я знала их размер и цвет, но почему-то не могла нарисовать, словно какая-то неведомая сила сдерживала мою руку.