Книга Возлюбленный для Железной леди, страница 103 – Ксения Винтер

Я прошла к машине Льва и, не раздумывая, заняла пассажирское сиденье рядом с водительским, при этом не позволив своему спутнику проявить галантность и открыть мне дверь.

— Уже жалеешь, что ввязалась во всё это? — понятливо хмыкнул Лев, усаживаясь рядом и заводя мотор.

— Каждую секунду, — призналась я. — Такое чувство, будто они все сговорились, чтобы вынести мне последние мозги своими проблемами. А ведь я не юрист, не судья, не полицейский и даже не волонтёр! Но вся эта мохнато-клыкастая братия всё равно тянется ко мне со своими межрасовыми проблемами, будто я какая-то грёбанная палочка-выручалочка!

Лев весело фыркнул, но как-либо комментировать мои слова не стал, просто молча вырулил с подъездной дорожки на улицу и направил своего железного коня в сторону выезда из посёлка. Я же откинулась на спинку кресла и примостила голову на подголовник, позволяя себе наконец-то хоть чуть-чуть расслабиться.

— Если тебе интересно моё мнение: тебе стоит обратиться к психологу, — спустя примерно минут десять блаженной тишины тихо проговорил Лев. — Этот твой комплекс героя и постоянное стремление всё делать самой явно что-то нездоровое.

— Славка такой же, — заметила я отстранённо. — Сложно отпустить контроль и довериться кому-то, когда шесть лет провёл в постоянном ожидании удара в спину.

— Это ты про приют?

— Про него родимый, — мои губы сами собой скривились в сардоническую улыбку. — Ты когда-нибудь был в приюте?

— Не доводилось.

— Они, безусловно, разные бывают. Сейчас наш приют стал вполне приличным заведением, после того как директора, его заместителя и бухгалтера посадили за присвоение бюджетных средств. Но во времена, когда мы со Славкой там жили, это была страшная дыра. Кормили мало и плохо, воспитанники ходили в обносках, были предоставлены сами себе и напоминали скорее зверёнышей, нежели детей. Естественно, процветала преступность, начиная от практически безобидного попрошайничества и заканчивая проституцией и разбойными нападениями. — Я ощутила ноющую боль в груди от воспоминаний о том мрачном времени. — Нам со Славой повезло, что мы были уже практически взрослыми, — двенадцать лет как-никак, — плюс нас было двое, и мы всегда отличались довольно пробивным характером. Это не избавило нас от проблем, но позволило выжить с минимальными потерями. Но ключевое тут слово «выжить». Когда тебе приходится долгое время выживать, а не жить, это накладывает свой отпечаток.

— Вы выросли, и тяжёлое приютское детство осталось позади, — резонно заметил Лев, явно старательно пытаясь подбирать слова, чтобы не обидеть меня. — Однако, как я погляжу, и ты, и Слава вцепились в него мёртвой хваткой.

— Потому что это всё, что у нас есть: знание того, каков этот мир на самом деле, и способность выстоять под любыми ударами судьбы.

Лев покачал головой.

— Мне никогда этого не понять, — признал он. — Как по мне, нет смысла разглядывать грязь под ногами. Нужно любоваться солнцем и наслаждаться жизнью.

— Предварительно максимально облегчив её для себя любимого? — добавила я с улыбкой.

— Именно так! — радостно подтвердил он. — Умение не заморачиваться по пустякам и делегировать обязанности и задачи очень облегчает жизнь. Попробуй — тебе непременно понравится.

Под мерный гул мотора и уютное молчание Льва я сама не заметила, как заснула. Просто моргнула, а когда открыла глаза, обнаружила своё сиденье до упора откинутым назад, себя саму заботливо накрытой любимым пледом Лены, а за окном — крыльцо родного дома.