Книга Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 2, страница 116 – Ксения Винтер

Я услышала звук открывающейся двери, шорох ткани и лёгкие шаги в мою сторону.

– Шиануся? – осторожно окликнула меня Чала, даже не пытаясь скрыть тревогу в голосе.

– Выйди, – чересчур грубо велела я, даже не обернувшись. А затем добавила более мягко: – Мне нужно побыть одной и подумать.

– Да, госпожа.

Очевидно, мои слова задели девушку, раз она отказалась от ставшего привычным между нами обращения по имени и вернулась к титулу. Это был огромный шаг назад в наших отношениях, но переживать ещё и об этом у меня сейчас просто не было моральных сил.

«Если я не вмешаюсь, Улата сначала будут пытать, чтобы узнать имя сообщника, а потом казнят либо как пособника и соучастника, либо как лицо, покрывающее преступника, – рассуждала я, устремив невидящий взгляд в окно. – Впрочем, даже с моим вмешательством нет никаких гарантий, что наказание ему смягчат. А вот саму меня Дэйчи точно накажет за ослушание».

Я запрокинула голову и горько рассмеялась. Легко говорить громкие слова и изображать из себя героя, когда никакой угрозы нет. Легко рисковать жизнью, когда на кону жизнь близкого человека. Но как принять верное решение, когда дело касается пусть и не совсем постороннего, но всё же не особо дорогого тебе человека? Улат, по сути, сам виноват в своём нынешнем положении. Никто не обвинял его и не подставлял, он сам пришёл к вихо и бэкхрану Эльзиру и оговорил себя. Так почему я должна рисковать ради него своей безопасностью и жизнью?

«Потому что каждый имеет право на справедливый суд, – противным голосом отозвалась совесть. – Это твои собственные слова. Откажешься от них? Как страус спрячешь голову в песок, подставив для удара задницу, и позволишь Дэйчи диктовать тебе условия? Добровольно наденешь строгий ошейник, только бы сохранить сытую спокойную жизнь?»

Внутри медленно разгоралось пламя ярости. В прошлой жизни я рвала жилы, не спала ночами и выкладывалась по полной, только бы ни от кого не зависеть и самостоятельно принимать решения. Даже забота собственной семьи казалась мне удушающей. А теперь мне смеет ставить условия какая-то непонятная мадам только потому, что она занимает высокое положение в обществе и ей удалось узнать мой секрет?

Внезапно дилемма «жить, стоя на коленях, или умереть с высоко поднятой головой» легко нашла решение.

– В конце концов, я уже умирала, – пробормотала я себе под нос, выпрямляясь и отходя от окна. – Надо только будет договориться с чатьеном, чтобы перед отправкой в Дом Забвения он дал мне глотнуть какой-нибудь быстродействующий яд, чтобы не пришлось в мучениях умирать от голода и обезвоживания.

Я пересекла комнату и решительно распахнула дверь, непроизвольно вздрогнув от неожиданности: дорогу мне преградила широкая спина Ордета.

– Госпожа, – мужчина тут же посторонился, давая мне дорогу.

– Новости от чатьена есть?

– Пока нет.

– Ясно, – я глубоко вздохнула и перевела взгляд на свою служанку, стоявшую справа от лестницы, смиренно опустив голову. – Чала, мы идём в кэ. – Я вновь посмотрела на Ордета. – Ты идёшь с нами, но в дом не пойдёшь. И договорись, чтобы мне сразу же сообщили, как только чатьен освободится – мне нужно переговорить с ним как можно скорее, но не привлекая внимание посторонних, включая вихо поместья Лундун.

– Я всё сделаю, – заверил меня тот.