Книга Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 2, страница 57 – Ксения Винтер

– Сначала Хэджу и Шэд, – распорядился Эльзир, обращаясь к Мейро. – Затем Сиреневая госпожа. И Красный господин должен присутствовать.

– Да, бэкхран.

Мейро, казалось, было глубоко безразлично, кого и в каком порядке наказывать. Сняв с крюка тонкую плеть с одним хвостом, вихо велел мальчишкам раздеться. Те скованно стянули с себя схини и фурди и аккуратно сложили их на полу. Первым мужчина взялся за Шэда: плеть со свистом разрезала воздух, мальчишка сдавленно вскрикнул, и на спине появилась красная полоса, а следом ещё одна и ещё. Я же обратила внимание на то, что при приближении к коже плеть начинала слабо светиться бледно-оранжевым – похоже, вихо с помощью магии смягчал удары. Об этом свидетельствовал тот факт, что ни после десятого, ни после двадцатого удара кожа не лопнула, оставшись такой же целой, как и до начала экзекуции, разве что приобрела равномерный ярко-алый цвет. Та же судьба постигла Хэджу: болезненные удары, от которых глаза мальчишки наполнились слезами, сыпались один за другим, но не пролилось и капли крови – вихо Мейро, определённо, был мастером своего дела. В моей памяти были ещё свежи глубокие кровавые раны со шматками оторванной плоти, украшавшие спину Дэйчи и Васта. Теперь стало очевидным: наказание взрослых и наказание детей в поместье Лундун – совершенно разные вещи. И это не могло не радовать. Полноценные пятьдесят ударов плетью ни один ребёнок пережить точно не сможет.

– Ученики Хэджу и Шэд могут быть свободны, – по окончании процедуры объявил бэкхран. Мальчики скованно поклонились ему и вихо Мейро, затем оделись и покинули зал.

Настал мой черёд платить по счетам.

– Госпожа может не раздеваться, – коротко бросил Мейро, вынимая из подставки изящный прут, покрытый какой-то вязкой субстанцией – очевидно, тем самым жалящим зельем.

– Быть может, сначала плеть? – с опаской покосившись на розгу, спросила я.

– Как госпоже будет угодно, – последовал равнодушный ответ, после чего вихо вернул розгу в подставку и вновь взялся за плеть.

Я опустилась на колени, крепко стиснув зубы, и внутренне приготовилась к боли. Первый удар пришёлся в район правой лопатки, и я невольно пошатнулась – это было больно! Не так, как перелом ноги или вырывание зуба без анестезии, но всё равно. А учитывая, что мне предстояло выдержать целых тридцать ударов плетью, а потом ещё сотню розог – можно были лишь посочувствовать моей бедной спине. И Васту, которому всё это предстоит лечить.

Вспомнив различные техники медитации, в своё время подсмотренные в интернете, я попыталась абстрагироваться от происходящего, уйти в себя, чтобы не чувствовать боли. Куда там! Даже сдержать стоны и всхлипы не удалось: к тридцатому удару я уже отчаянно хлюпала носом, а лицо заливали слезы.

– Бэкхран, быть может, розги отложим до завтра? – неожиданно обеспокоенно спросил вихо. Видимо, мой зарёванный вид произвёл на него сильное впечатление.

– Нет, – ответил Эльзир. – Наказание должно быть закончено сегодня.

Первый удар розги пробрал меня до самых костей: не удержав спину прямо, я рухнула вперёд, едва успев подставить ладони, чтобы не встретиться носом с полом. Подняться обратно у меня не хватило сил, максимум, на что я была способна – приподняться на локтях, чтобы не смотреться совсем уж трупом. После плети моя спина была буквально охвачена огнём, так что разницу с розгами я практически не заметила. Одежда, очевидно, блокировала действие большей части жалящего зелья, во всяком случае, я не ощущала ничего сверх того, что уже было. Ну, или просто мой затуманенный от боли мозг уже был не в состоянии различать оттенки страданий, всё слив в единую молочно-белую пелену, застилающую глаза.