Онлайн книга «Далекий мой, единственный...»
– Обычно я привожу женщин к себе после первого или второго свидания. – А у нас были свидания? – попыталась кокетничать Юлька. – А то как же! – Хорошо, что ты сказал, а то я не поняла, что это свидания, – поблагодарила она. – Ну, и почему меня ты не затащил в первый же вечер в койку? – Не надо этих игр, Юлечка, ты не умеешь кокетничать и заигрывать, да тебе и не идет. А что касается твоего вопроса, все просто – ты бы не пошла. И вряд ли бы после первой моей провальной попытки пошла бы вообще. – И почему ты сделал такой вывод? – Потому что я разбираюсь в женщинах, и, смею надеяться, неплохо. У тебя были глаза побитой собаки. Страдающие. Ты вся целиком, с потрохами, находилась в своей личной трагедии, уверен, что несчастная любовь. – Почему же именно любовь? – Если б это была трагедия в семье, с родителями или близкими родственниками, ты бы давно мне рассказала, ну а коль молчишь, значит, страдания связаны с неудавшимся романом. Юлька не ответила и быстро ушла от темы: – А сейчас у меня глаза достаточно веселые, чтобы пригласить меня в постель? – Сейчас у тебя глаза все той же побитой собаки, но которую уже приласкали и накормили, оживающей псины. Осталось завершить процесс исцеления, – пояснил он и спросил тоном, больше похожим на распоряжение: – Идем? – Идем, – решилась Юлька, как бросилась с обрыва, и грустно подумала: «В собачий питомник, долечиваться!» «Питомник» при ближайшем рассмотрении оказался шикарной квартирой в старом доме на набережной, занимавшей половину верхнего этажа. – Ого! – удивилась Юлька, входя в «хоромы». – Откель дровишки-то у простого реставратора? – Излишнее любопытство сгубило кошку! – усмехнулся Кирилл. – Я богатый наследник своей многочисленной и очень небедной родни. И, что самое привлекательное: единственный! Раньше при таком стечении обстоятельств дворянские семьи били тревогу, полагая, что род вымирает, и брали крестьянскую девку для оздоровления крови. Она рожала детей, их признавали наследниками, а мамашу отправляли назад в имение. – Тогда тебе надо в народ, на поиск здоровой, розовощекой русской красавицы! – Я подумываю над этим. Юлька обошла всю квартиру, рассматривая картины на стенах, мебель, но больше интересуясь интерьером, качеством ремонта и дизайна. Ну кто про что, как водится. Она остановилась возле висевшей в кабинете прекрасной светлой акварели с изображением Петропавловской крепости, освещенной встающим солнцем. Подошел Кирилл, протянул ей бокал с красным вином. – Вина? – спросил он. «Да! – подумала Юля, принимая бокал. – И как можно больше – напиться и забыться!» Напиться он ей не дал. Когда они чокнулись и отпили вина, Кирилл забрал у нее из рук бокал, поставил на письменный стол, притянул Юльку к себе, взял рукой за подбородок, посмотрел несколько секунд внимательно в глаза и поцеловал. И ничего не случилось! Поцелуй как поцелуй, целовалась она и раньше, и не только с Ильей, но про его поцелуи следовало забыть навеки! Ожидаемого чуда, теснения в груди, тока крови по жилам и всего, что случается в такие моменты, – нет, не произошло! «К черту Илью! К черту!» – разозлилась она и обняла Кирилла двумя руками, прижалась к нему сильнее и углубила поцелуй. Юлька проснулась и огляделась вокруг. Кирилла не было ни в постели, ни в комнате, залитой ярким утренним солнцем. Она улыбнулась, потянулась, как довольная кошечка. Встав с разоренной кровати, обернулась махровой простыней, которой они укрывались, подошла к окну и подставила лицо солнышку. Они занимались любовью всю ночь, заснув под утро. Кирилл проявил себя прекрасным, внимательным любовником: то нежным, то стремительным и страстным. Юльке было хорошо. Хорошо, и не более! Ничего такого, что она испытала с Ильей: никакого безумия, растворения друг в друге, единения, страсти до слез, нежности, от которой разрывается сердце, улетания сознания от одного прикосновения – ничего! «И слава богу! Не надо мне этих страстей и умираний! Нет уж, спасибо! Мне хорошо с Кириллом, радостно и приятно, вот и замечательно! К черту страсти!» – решила она и пошла искать Кирилла. – Кирилл, ты где? – крикнула Юлька, выходя в коридор. – Я на кухне! – отозвался он. – Иди сюда! Юлька прошла в кухню. Кирилл босиком, в одних брюках, не застегнутых на ременную пуговицу, висевших на бедрах, готовил завтрак. – Привет! – обрадовалась ему Юлька. Подошла, чмокнула Кирилла в щеку, он поставил на стол тарелку с бутербродами, которые приготовил, обнял ее крепко двумя руками и легко поцеловал в губы. – Доброе утро! Садись. Давай скорее завтракать, мне надо на работу. – Мне тоже! – сказала Юлька, усаживаясь за стол. – Кофе? – спросил Кирилл. – Да. Если можно, покрепче, побольше и с молоком. – Можно, – кивнул он. Кирилл сварил кофе, налил в две большие керамические чашки, поставил перед ней одну, другую себе и сел напротив Юльки за стол. – Я сегодня вечером заеду к Людмиле и заберу твои вещи. Ты после работы не заходи к ним, иди прямо сюда, – сказал он ровным, почти равнодушным голосом, отпивая кофе из кружки. Юлька перестала улыбаться, медленно положила бутерброд назад на тарелку, так и не откусив от него, и уточнила, правильно ли она поняла: – Ты предлагаешь мне переехать к тебе? – Да. Будешь жить со мной, – тем же ровным тоном, без эмоций подтвердил Кирилл. Юлька открыла рот, чтобы возразить, – нельзя же вот так сразу, она не готова! Но Кирилл опередил ее: – Ты будешь жить здесь, со мной, но только жить, спать вместе и заниматься сексом мы больше не станем, по крайней мере, в ближайшее время! Она уставилась на него, совершенно не понимая, что происходит-то вообще?! А он объяснил. Очень доходчиво: – Ты всю ночь называла меня Ильей. Видишь ли, я предпочитаю, чтобы женщина занималась любовью со мной, а не представляла на моем месте другого мужика, когда я ее беру. У Юльки пробежали мурашки внутри, мелкие, противные, неприятно щекочущие, ей показалось, что она окаменела. – Я должна извиниться? – хриплым, чужим голосом спросила она. – За что? За то, что любишь какого-то там мужика, который, как я полагаю, тебя обидел? Да люби себе на здоровье и страдай, если нравится. Только я не тот «клин», которым это выбивают. Я очень себя люблю и уважаю, потому не могу согласиться на такую роль. Уж извини. – Зачем тебе тогда надо, чтобы я жила здесь?! – заорала Юлька. – В качестве кого? Да и на фига?! |