Книга Рыцарям вход запрещён, страница 40 – Ксения Винтер

— А как же воины? — с любопытством спросила я. — Почему у них нет своего покровителя?

— Почему же нет? — удивилась Имани. — Есть. Безрукий Бог его зовут

— Что? — я растеряно моргнула. Мне всегда казалось, что Богом Войны должен быть красавец-мужчина атлетического телосложения с мечом в руках. А Безрукий Бог звучит, мягко говоря, странно. — В каком смысле безрукий?

— В каждой руке у него по мечу, одну руку он даёт одной стороне конфликта, другую — другой, а сам лишь смотрит жуткими красными глазами на бойню и радуется, — объяснила Имани. — Безрукий Бог — плохой Бог, злой и несправедливый. Поговаривают, Безрукий Бог — единственный, кто умирает и каждый раз возрождается вновь ещё свирепее и ожесточённее, чем был раньше.

— Это как? — не поняла я.

— Каждый воин, погибший на поле боя, может вступить в личную армию Безрукого Бога и получить бессмертие, — пояснил Ниран, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, пока Кианг управлял телегой. — А ещё может попытать счастье и вызвать Безрукого на бой. Если победит — займёт его место и сам станет Богом.

— И как же Безрукий Бог сражается, если у него нет рук? — мне подобная концепция не казалась правдоподобной.

— Ему не нужны руки, чтобы держать меч, — вместо Нирана ответил Кианг каким-то странным, напряжённым голосом. — Он подпитывается людской ненавистью и гневом, преобразует их в магию и с помощью неё уничтожает своих врагов.

— Жуть какая, — поморщилась я. — И что же, ему поклоняются? Я имею в виду, воины, когда идут на войну, приносят ему подношение и просят о помощи?

— Никогда, — отрезал Кианг. — Безрукий Бог — не тот, кто дарует милость, но принимает благодарность.

— Он ненавидит слабаков, но уважает сильных и храбрых, — поддержал друга Ниран. — Поэтому каждый воин, кому посчастливилось выжить в битве, приносит Безрукому Богу щедрый дар. Считается, если Безрукому дар понравится, то он позволит тебе уцелеть и в следующем бою.

«Да уж, — подумала я. — Занятные тут традиции».

— Не забивайте себе голову глупостями, Ирина, — посоветовал Кианг. — У нас в мире много народов, и у каждого — свои боги. Драконы верят в Великого Золотого дракона, эльфы — в Цветочную деву. И каждого — свои легенды, традиции и ритуалы. Чтобы все их узнать, жизни не хватит.

— Я понимаю, — кивнула я и улыбнулась. — В моём мире живут только люди, и то у всех нас разная культура, язык и, соответственно, вера. Кое-где — вдали цивилизации, — даже сохранились племена дикарей, употребляющие в пищу человеческую плоть.

— Ужас какой! — воскликнула Имани, но в глазах у неё вспыхнул неподдельный интерес вперемешку с восторгом. — Расскажи!

Несмотря на то, что наличие транспортного средства значительно увеличило скорость нашего передвижения, добраться до следующего населённого пункта до наступления темноты мы не успели, поэтому мужчины решили разбить лагерь прямо на обочине. Пока Кианг разводил костёр, Ниран, позаимствовав у приятеля небольшую металлическую лопатку, похожую на те, что в моём мире используют пенсионерки для рыхления земли на садовом участке, накопал немного дождевых червей, которых торжественно и вручил жабам. Бывшие контрабандисты наградили его взглядом, полным суеверного ужаса, и от подобной трапезы отказались.

— Какие привередливые, — насмешливо заметил колдун, за что был награждён тычком лошадиной головы в плечо. — Ай! Чем моя Принцесса на этот раз недовольна?