Книга Медь и серебро, страница 43 – Наталья Медведская

Хмыкнув, Ольга с горечью произнесла:

– Кое-кто из твоей семейки точно свихнулся, раз решился на убийство.

Кровь отхлынула от лица Дениса.

– Убийство? Не может быть! Ты что-то неправильно поняла. И кого же убили?

Брови Ольги поднялись от удивления.

«Он прикидывается? Или на самом деле не понимает?»

– А что были ещё покойнички кроме твоей прабабки?

– Ты говоришь о Серафиме Пантелеевне? Так она сама умерла. Что не удивительно: ведь ей без месяца сто лет исполнилось. – Денис всмотрелся в спокойное лицо собеседницы. – Это такой чёрный юмор?

– Как всегда, – покачала она головой. – Ничего не меняется. Понимаю, трудно поверить, что близкий тебе человек способен на преступление. Все почему-то думают убийцы где-то там, далеко. А в семье таких монстров просто быть не может. Но, увы. От правды никуда не деться. Старушка, имени её не знаю, с которой я разговаривала во дворе, долгое время травила эту самую Серафиму Пантелеевну. – Ольга бросила взгляд на Дениса. Он ей не верил. Что ж с этим она сталкивалась постоянно. – Рядом с этой бабулькой обитает голодный дух убийства, его привлекла жажда смерти и эманации преступления. И выглядит он вполне проявившимся, а это значит, находится с ней не менее полугода. Духов или по-другому прет, питающихся отрицательными энергиями злодеяний не перепутаешь ни с какими другими. А тот, что теперь прижился с бабкой, держал в руке пучок чистотела.

Прето-локи всегда сохраняют фантомную копию орудия убийства, и вовсе не для того, чтобы помочь разоблачению, один его вид отдельная для них услада. Предполагаю, твоя родственница давала Серафиме Пантелеевне чай или другой напиток с этой травкой. Я выяснила: чай с чистотелом вызывает алкалоидное отравление, при этом появляются галлюцинации, бессвязная речь, признаки слабоумия. Человек начинает вести себя неадекватно. Вспомни, как чувствовала себя твоя прабабка в последние месяцы жизни?

Денис схватился руками за голову.

– Быть того не может. Прабабка всегда вела себя как ненормальная. Доводила всех своими придирками и капризами до белого каления. Считала себя госпожой, а нас слугами. Не верю! Кира Тимофеевна так бы не поступила. Она самая ярая поборница морали в нашей семье. Когда мы все раздражённо желали Серафиме Пантелеевне куда-нибудь сгинуть, она одна держала себя в руках. Ни разу не повысила на свекровь голос, выполняла все поручения, выслушивала её бредни, но всегда держалась стоически. Я восхищался терпением и мудростью Киры Тимофеевны. Оля, ты точно ошиблась! – Нахмурившись, поглядел на неё с подозрением. – Неужели, таким образом, решила мне отомстить? Наговариваешь на родственницу, заставляешь в ней сомневаться.

Глаза Ольги потемнели от гнева и обиды.

– Вот что на самом деле ты думаешь обо мне. Считаешь, я способна просто так обвинить человека в страшном преступлении? Конечно, кто я такая. Девочка из прошлого. Получается, твоя искренность пустой звук. Стоило затронуть семью, ты сразу начал обвинять меня. А знаешь что? Думай, как хочешь. Можешь промолчать об отравлении, прикрыть свою липовую поборницу морали. А что? Так ведь легче. Не придётся разбираться, не будет скандала и ссор в семье. Подумаешь, мудрая Кира Тимофеевна отправила на тот свет противную свекровь. И ничего, что она тоже человек и хотела жить. Раз всем надоела, туда ей и дорога. – Ольга хрипло засмеялась. – Только знай: благородных причин для подлых поступков не существует. Сейчас она убрала с дороги свекровь. А если потом ещё кто-то помешает? Что она сделает? Когда человек переступает черту, второй шаг даётся легче. – Она махнула рукой. – Поступай, как знаешь. Я твоей Кире Тимофеевне всё высказала. Призвать её к ответственности по закону невозможно, но осудить по совести необходимо. За зло нужно платить по справедливости. Впрочем, всё равно ей не будет покоя, голодный дух высосет из неё все силы, хоть так, но она ответит, зато, что сделала.