Книга Медь и серебро, страница 90 – Наталья Медведская

Ольга скривилась. Меньше всего она желала разговаривать с Максимом.

Видя выражение её лица, Данила Сергеевич хмыкнул:

– Придётся. Только он может объяснить точно, что происходит сего матерью. Тогда будет понятно, сколько у тебя времени. Необходимо убедить и парня, и его мать на обряд изгнания.

Вспомнив зловещего, кошмарного духа, Ольга поёжилась.

– Неужели мне придётся этим заниматься всю жизнь? Разве я виновата, что вижу прет?

Данила Сергеевич спокойно поглядел на воспитанницу.

– Ты ни в чём не виновата. Только вот кому много даётся, с того много спросится.

– Я этих способностей не желала, их трудно назвать даром. Дар – это когда подарок. А мне достались пугающие неприятные умения.

– Но эти умения возлагают на тебя исключительные обязательства: спасать людей и помогать им. – Наставник помассировал ноющие виски. – Поверь, я меньше всего хочу, чтобы ты этим занималась. Если бы я мог, то забрал бы твой дар. Понимаю, как тебе тяжело. Но есть один выход.

– Какой? – глаза Ольги округлились.

– Сделать вид, что ты не видишь духов и спокойно жить дальше.

– Но как? А если Каберская умрёт? Я буду чувствовать себя виноватой.

Данила Сергеевич улыбнулся. Погладив гладкую макушку, хмыкнул.

– Вот ты и ответила, придётся ли тебе заниматься изгнанием? Твоя совесть не позволит оставить человека в беде. – Поднявшись со стула, он прижал голову Ольги к своей груди, погладил по волосам. – Ты не одна, я всегда окажу любую помощь. Пусть прозвучит пафосно, но по-другому не скажешь: теперь это твоя миссия на земле.

Ольга пробормотала ему в рубашку.

– Я уже поняла: мне не отвертеться.

– Точно.

***

«Звучит красиво: миссия. Только вот я забыла сказать наставнику, что Аврора Каберская мать Максима, который вместе с его подельниками испортил мне школьную жизнь. Почему я должна помогать им? Это ведь Аврора воспитала сыночка уродом. Разве она не заслужила того, что с ней происходит? Это ведь возмездие. Она расплачивается за убийство младенца и за собственное самоубийство. Почему я должна вмешиваться и спасать её? А как же тогда расплата – думала Ольга, вертясь с боку на бок на кровати. – Одно дело убрать прето-лока от моей матери, обезвредить её, чтобы она перестала разбивать семьи, или удалить духа, превращающего жёсткого человека в жестокого, как в случает с Назаром Алексеевичем. Это как забрать нож и вручить ему муляж. Тут другое дело. Завтра же поговорю с Данилой Сергеевичем. Может, всё оставить как есть?»

Перед её мысленным взором возникло измученное лицо Максима, а потом его матери. Ольга шумно вздохнула.

«Чёрт! Как же сложно. Каберский явно беспокоится о матери, сам на себя не похож. Да и Аврора сильно раскаивается в содеянном, раз решилась на такой страшный грех, как самоубийство. Что если она не выдержит напряжения и укоров совести и всё-таки сведёт концы с концами? Тогда я буду винить себя. Могла помочь, но из-за обиды на Максима не захотела. Решено! Завтра же пообщаюсь с Каберским. Ещё неизвестно захочет ли он слушать и поверит ли мне».

Рано утром, перед занятиями Ольга, не выспавшаяся и сонная, появилась на пороге дома наставника. Он как раз делал зарядку во дворе. С виноградной беседки, под которой он отжимался, капала роса. За ночь много влаги на копилось на больших листьях «Изабеллы». Чуть позже поднимется ещё тёплое осеннее солнце и высушит росу, а пока она стекала на плитки двора, попадая и на разгоряченную упражнениями кожу Данилы Сергеевича. Для своих сорока шести лет он выглядел подтянутым, крепким и стройным. Вскочив на ноги, наставник удивлённо уставился на Ольгу.