Книга В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен!, страница 14 – Леся Рысёнок

— Да нет, вроде… Я компресс из полыни сделала, перестало… — говорила вслух, а сама думала — “А ведь болеть перестало-то, когда меня парень по ноге погладил”.

Теперь я этот момент отчетливо вспомнила, и все остальное тоже как будто проясняться стало. И как через костер мы летели, и огонь нас ласкал, а потом на руках остался. И… Резко дернула рукав вверх, обнажая запястье и выше. Огонь и не думал никуда уходить, он лишь сменил цвет на зеленый и превратился в узкую пылающую ленту на предплечье.

— А это что это? Как это? — потыкала пальцем в пламя и огонь тут же с удовольствием заплясал на его кончике. Поднесла к носу, разглядывая и тут же отодвинула подальше, держа руку вытянутой перед собой.

— Вызовите, пожалуйста, психиатрическую бригаду, у меня опять галлюцинации, — перевела я взгляд на женщину.

Велизара покачала головой и подвинула мне глиняную кружку с легким травяным запахом. Вдохнула поглубже над паром и так спокойно на душе стало, хорошо. Ничего, переволновалась я просто, вот и мерещится всякое, сейчас отдохну и все наладится. Надо только Милку предупредить, чтоб не волновалась.

— Пей, — скомандовала женщина и глазами на кружку указала.

Я выпила.

— Пойдем, поспать тебе надо, — Велизара встала, чтоб отвести меня в огороженную часть избы.

А у меня и правда глаза слипаются, сил никаких нет открытыми их держать. Ладно, прилягу ненадолго, отдохнуть и правда надо, что в ночи еще делать-то?

***

Проснулась я на рассвете и с трудом сообразила, где оказалась.

“Миланка! База! Надо возвращаться”, — с этими мыслями оделась, грустно цокая языком, потому что очень уж жаль было испорченный наряд, и двинулась искать хозяйку, чтоб попросить телефон.

Я огляделась более внимательно.

Избушка больше всего походила на музейный экспонат и целиком была выдержана в этнических мотивах — от интерьера до утвари, включающей глиняные плошки и деревянные ложки. М-да, это уже явно перебор. Похоже, что врачу не только мне показаться надо.

— Проснулась? — спросила хозяйка. — Ну, присаживайся, потолкуем в тишине, пока староста не пришел.

— При чем тут староста? Мне бы позвонить, предупредить и я уйду.

“Отпуск возьму и на море уеду! — подумала про себя, — лишь бы поскорее лето кончилось вместе со всеми этими мероприятиями, а то кто-то, похоже, переработал”.

— Так кто ж тебя отпустит-то теперь? Да и не проживешь ты долго, если узы не снять. А коли сниму, то лешачок погибнет, и тогда беда нам всем будет. Деревенскому люду без леса-то тяжко прожить.

— Велизара, извините меня, конечно, но вы-то взрослая женщина уже, должны понимать, что удерживать меня силой не имеете права. И в сказки ваши я не собираюсь играть, меня ищут уже скорее всего и у вас неприятности будут за похищение и все остальное, — я старалась донести свою мысль как можно увереннее, а внутри все от страха сжималось, что значит — “не отпустят”? Куда я попала вообще?

— За что же остальное? За то, что на руке у тебя огонь горит и ждет, пока обряд закончите? — с каким-то ехидством спросила женщина.

— Ничего нигде у меня не горит, что за глупости! Вот, смотрите.

Я снова рукав задрала, потому что точно знала — нет там ничего, проверила уже, как проснулась, и убедилась, что вчера мне все померещилось.