Книга Хозяйка Забытой Академии, страница 85 – Алена Ягинская, Леся Рысёнок

Они все и увидели, как в углах сгущаются тени и замогильный голос оттуда вещает:

– Твоя просьба принята к исполнению. Чем ты готова оплатить ее?

Я была уверена, что это Хранитель хочет произвести впечатление, потому решила поддержать его игру:

– Светлых магов в услужение примете?

Тут одна тень соткалась в подобие человеческой фигуры, только сильно закутанной во тьму на манер балахона и заявила:

– Готовы принять двадцать лет твоего служения на выбранном посту.

Я от наглости Ниримаске оторопела на миг.

– Шутите? Я не могу двадцать лет!

– Почему это? – Хранитель явно развлекался, хоть голос и был какой-то безликий, но нотки сарказма там явно присутствовали.

– В декрет хочу! – заявила я юмористу.

А что? Я снова на ногах, еще и хозяйка целого замка. Вот разберусь с претензиями Светлых и начну себе мужа искать. Не сразу, конечно, но лет через пять-десять я вполне к этому буду готова.

– Готова, значит, детишек родить. И от кого же? Признавайся! – грозным голосом продолжал валять дурака Ниримаске.

И одернуть бы его, но при посторонних неудобно. Но разозлил он меня порядком.

– От ректора нашей Академии, лорда Реойта Готье! – ляпнула я.

Тут же зажала рот рукой и перевела негодующий взгляд на фигуру. Не собиралась ведь говорить этого! Ну, Ниримаске, ну погоди! Поговорим мы с тобой.

– Просьба принята! Цена та же – двадцать лет служения на посту заместителя ректора Объединенной Академии Светлых земель. Согласна?

“Соглашайся” – шепнул рядом невидимый Хранитель, и я растерянно кивнула:

– Хорошо.

– Да будет так! – провозгласила фигура. – На всех присутствующих возлагается обязательство донести волю Богов до правителей и остальных причастных.

А потом от фигуры отделились светящиеся шары и один из них ударил меня прямо в лоб. Такой подлости от Хранителя я никак не ожидала! Как и того, что меня просто вырубит этой странной магией.

***

Снился мне Борис Сергеевич, мой начальник в училище. Только был он немного странный, как будто бы он и не он. Черты лица не разглядеть, а глаза все время меняли цвет – то карие, то вдруг голубыми станут, то фиолетовыми. И так они меня заворожили, что я обо всем остальном забыла.

– Что же вы, Карина Евгеньевна, в себе сомневаетесь? – выговаривал мне шеф. – Разве мало проверок мы с вами прошли?

– Много, – соглашалась я, потому как спорить с начальством вообще не привыкла.

– И кто лучше вас все знает? Разве не вы все программы изучили?

– Я, – снова поддакнула, с обожанием глядя на мужчину. Борис Сергеевич никогда во мне не сомневался, за что я ему была очень благодарна. Не то, что некоторые, которые во всем меня подозревают!

При мысли о Реойте Готье сердце тоской захлестнуло. Как бы я хотела, чтобы он тоже в меня поверил!

– Пора доказать делом, Карина, что лучше вас никто с это задачей не справиться. Вы же понимаете, что эти дети никому не нужны?

Кивнула снова. Ни эти дети, ни те, они не нужны даже самим себе. Во всяком случае, они так думают. И общество их в этом охотно поддерживает, окружающие постоянно твердят, что они неудачники, у которых нет ни ума, ни способностей, и что они ни на что не годятся. Много разных гадостей я слышала про наших воспитанников и про себя. А в чем наша вина? В том, что мы не такие, как все? То есть я так всегда и думала, что раз я инвалид, то неполноценна и не могут рассчитывать на то же самое, что могут получить остальные. Но это ведь не так!