Книга Хозяйка поместья проклятого Дознавателя, страница 75 – Леся Рысёнок, Алена Ягинская

Девица, закусив губу, нехотя подчинилась. Старуха кивнула и та убежала.

Я перевела возмущенный взгляд на бабку:

– Они ее били? Ребенка? – кипела я внутри, готовая разорвать всех, кто это допустил.

– С чего ты взяла? – спокойно сказала бабка, ловя меня за руку и не давая пойти и тут же устроить разборки.

– У нее все руки в синяках!

– Синяки стало быть… – задумчиво сказала старуха. – И что, ты знаешь, что с ними сделать, чтоб убрать?

– Конечно, – в запале сказала я. – Надо бадягу приложить и посмотреть, что у нас в аптечке от ушибов есть.

– Угу, вот оно как…

– Ратола, – дернула я задумавшуюся бабку. – Что не так?

– Понимаешь, Софушка, для всех руки девочки в черных язвах, так это проклятие выглядит внешне. А ты синяки видишь, еще и знаешь, как их убрать.

– И что? – не поняла я, но чувствовала, что бабка не все сказала. – Говори, я еще что-то не то вижу?

– Ну да. Не было у меня в доме паутины. Были стены сгнившие, в труху проклятием изъеденные. И ты его убрала. Не знаю как, но ты его на полынь перенесла и в печи сожгла. Я все думала, боялась, что оно с дымом разнесется, но присмотрелась, нет, сгорело полностью. С Арика ты проклятие смыла просто, а из Люрты оно само полезло, как она у нас оказалась. Вот и думаю, как это у тебя это получается. Может ты и графу нашему помочь сможешь, если он с тобой в одном доме жить будет? – принялась рассуждать старуха.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Графу? Да ни за что! У него на землях детей продают, так что он по заслугам получил. Надо еще на жениха этот посмотреть, что за фрукт, что ребенок как осиновый лист дрожит при одном упоминании его. И девочку я тут не оставлю. Коли тут торговать детьми можно, ну так чем я хуже, сама ее выкуплю! Маг в хозяйстве завсегда пригодиться!

И я решительно поднялась и направилась в дом. Что за глупости, управляющая поместьем на скамеечке подачки от крестьян ждет!

За Милайму мы с Ратолой отдали все наши сбережения. Ее “опекуны” сопротивлялись изо всех сил, может, надеялись, что спихнут девицу повыгоднее, или жених не заметит изъяна, но пока не вернулся староста, они уперлись и ни в какую не соглашались отдать ребенка Ратоле. Официально – в ученичество. Коль девочка маг и не учится в Академии, то у нее может быть личный наставник. В этом случае она переходит под его ответственность, как маг. А если родители или опекуны при этом получают отступные, то это расценивается как отказ от притязаний на судьбу ребенка.

Вот на последнем мы с бабкой и настаивали. Меня неприятно удивило, что девочка согласна тотчас же идти жить и работать в проклятый дом, нежели отправится к жениху, как ее горячо уговаривали тетя с дядей.

Но родственники ребенка уперлись, как два барана, что и с места не сдвинешь, не отдадим и все тут. Пока не пришел староста. Ургач выслушал всех и заявил, что ежели те не хотят с девицей расставаться, дело хозяйское, но чтобы к утру в деревне ни их, ни проклятой девки не было. И неплохо было бы на общее собрание вынести вопрос о том, чтобы еще и хату их спалить, чтоб зараза по деревне не расползлась.

Тогда только ушлая парочка согласилась отдать племянницу в учение Ратоле, но цену заломила такую, что бабка без обидняков сказал:

– Вы ополоумели что ли? Вам ни один жених столько не даст, если только вы девочку в другое место продать не задумали. Я графу доложу, чтоб проверил, чего вы тут мутите, это ж надо за девку-недоучку такие деньжища требовать!