Книга Женщина с изъяном, страница 60 – Лера Виннер

Разочарование. Беспомощность. Злость. Подлинная растерянность человека, получившего нож в спину.

Человека, всегда и неизбежно готового к подобному, но всё равно не ожидавшего, что удар придётся именно с этой стороны.

Он определённо был непрост, но и труслив и мелочен не был.

Ничего не стоило бы унизить пленника, поиздеваться над ним вдоволь, пользуясь положением, компенсируя себе всё, что пришлось почувствовать, равно как и необходимость эти чувства скрывать.

Они донеслись до меня лишь лёгким отголоском, похожим на слабый ветерок с реки, но в точности своих ощущений я не сомневалась.

Король не пострадал физически, он не опасался, что последний Лагард попытается избавиться от мучений, набросившись на него, как бросился на своего палача. Он всего лишь хотел… Понять что-то.

Быть может, наивно и совсем не по-королевски убедиться в том, что кто-то всё же остался ему верен.

Кто-то, о ком он не подумал, и от кого не ожидал.

В том, что касается заговоров, не участвовать — это уже много.

Я знала, что его отговаривали от этой встречи. Убеждали, что даже закованный и изнемогающий от боли Лагард оставался Лагардом.

И тем не менее, он пришёл.

— Я прикажу прислать к вам врача.

— Оставьте, Ваше Величество, это лишнее. Он у меня уже был.

Лицо короля напряглось.

— Так что вы хотели сказать мне лично? Ваша последняя воля, маркиз?

Это был уже совсем другой разговор, настоящий. В нём не было место предписанному дворцовым этикетом «нам», не было больше короля и замученного узника.

Только два человека, которым не оставалось ничего, кроме как попытаться что-то понять друг о друге.

Даниэль коротко и тяжело засмеялся снова, схватился за ушибленные рёбра, и тут же скривился от боли в руке.

— О нет. Я пока не собираюсь умирать. Если, конечно, на то не будет вашей воли.

— Тогда чего же вы хотите?

— Мне подумалось, что вам будет приятно это увидеть.

Лагард не широко, насколько позволяло его состояние и поза, развёл руками, и лицо короля дернулось.

Он продолжал стоять и смотреть, а Даниэль ненадолго прикрыл свой единственный глаз, давая тому отдохнуть. Ему теперь приходилось постоянно щуриться из-за тусклого света и изменившегося угла обзора.

— Я не нахожу в этом удовольствия, поверьте, — Его Величество отозвался после недолгой паузы.

Даниэль отвесил ему подобие поклона, и снова замер, улыбаясь от боли.

Я не могла разглядеть точно, но готова была поклясться, что на его запекшихся губах выступила кровь.

— Я вам верю. Трудность состоит в том, что и вы верите мне.

Он произнес это так просто, без тени той иронии, что была в начале.

Король усмехнулся. Едва слышно, но так, как мог бы усмехаться обычный человек. Не монарх.

— Я пришел не для того, чтобы наслаждаться вашим унижением. После всех способов допроса, что к вам применили, я убежден, что вы либо вовсе не человек, либо в самом деле ни в чем не замешаны.

— А какой вариант вам нравится больше?

Даже во сне от самого вопроса и тона, которым он был задан, меня пробрал мороз.

Это совершенно точно был не Даниэль Лагард.

Или был вовсе не тот Даниэль, которого я, как мне казалось, знала.

Как ни странно, король не одернул его снова, не разозлился, не повернулся, чтобы выйти из камеры.

Напротив, его голос прозвучал задумчиво и очень тихо:

— Хотел бы я сам знать.

Даниэль, конечно же, услышал.