Книга Женщина с изъяном, страница 64 – Лера Виннер

Посреди пространства, которому некогда предназначалось стать холлом, стоял Лагард. Во всей его осанке, в развороте плеч было что-то настолько новое и завораживающее, что я задержала дыхание, глядя на него.

Сила, превратившая десяток людей в кровавое месиво, еще не успокоилась, не осела пеплом на его руках, но уже поддавалась контролю, стелилась вокруг него ласковым мутноватым туманом.

Забыв о том, что рискую упасть, я бросилась к нему, но остановилась в шаге.

Куртка Даниэля была разорвала, а рубашка пропитана кровью. К счастью, чужой. На подбородке уже наметился синяк — то ли его били, то ли он в самом деле ввязался в драку… Это не было важно, потому что даже при моем приближении он продолжал смотреть в пол.

Сейчас в нем не осталось ни следа той мягкой сдержанности, что сначала оттолкнула меня, но очаровала впоследствии. Только сила, злость, непоколебимая уверенность, в которую я врезалась, как в стену. И совсем немного — усталость.

Медленно выдохнув, он поднял лицо, ставшее жестче, но от того еще красивее. Как будто к приятному, но пресному блюду добавили острых приправ.

Я не могла заставить себя вымолвить ни слова, и он снова взял самое сложное на себя.

— Я устал скрываться.

Мне показалось, что прошла вечность, а он всего лишь потянулся к своей повязке. Стянул ее с головы медленным, немного неровным жестом, опустил в карман брюк и снова посмотрел на меня. Я намертво вцепилась в его воротник, притягивая ближе, потому что вместо уродливой пустой глазницы под ней обнаружился настоящий, живой и такой же красивый глаз.

Левый зелёный, правый — голубой.

Даниэль вытянулся на кушетке, а я лежала у него на груди и разглядывала его глаза.

Никаких отличий, ни малейшей неправильности. Только цвета разные.

Любезно оставленный нам дом и правда оказался надёжным.

Из элементарной предусмотрительности они съехала за несколько дней до того, как вышел срок аренды, чтобы все следы их присутствия могли развеяться, раствориться в воздухе. Я же чувствовала отголоски чужой силы и страсти, от которой начинало против воли сладко потягивать низ живота, и находила, что мы в самом деле можем спокойно отдохнуть здесь.

Лошадь для маркиза я с собой не привела, но что-то мне подсказывало, что утром он без долгих сомнений просто возьмёт меня в седло, чтобы мы могли вернуться за ней.

Всю дорогу сюда мы молчали.

Молча же я шагнула Даниэлю навстречу, когда он вышел из ванной.

Так же молча привела в порядок его одежду парой коротких шепотков.

Еды у нас не было, да и едва ли сейчас кусок полез бы кому-то из нас в горло.

Лагард тоже молчал. Только смотрел на меня устало, немного настороженно, немного — виновато. Смотрел обоими своими чуть-чуть раскосыми, до плача красивыми разными глазами, и молчал.

Шрам с его скулы никуда не делся, но теперь я безбоязненно гладила его кончиками пальцев, ленясь приподняться, чтобы поцеловать.

— Когда он восстановился?

— Перед тем, как ты пришла, — он мягко погладил меня между лопаток. — Руперт вернул его на место до того, как рана успела зажить, но я видел им хуже, чем хотелось бы, и цвет был слишком блеклым.

— Пока ты не давал себе воли.

Даниэль криво ухмыльнулся и погладил меня снова.

— Да. Я очень старался сдерживаться, но это оказалось уже чересчур.

Говорить и спрашивать следовало о другом, но я продолжала водить пальцами по его лицу, дотронулась до надбровной дуги.