Книга Женщина с изъяном, страница 86 – Лера Виннер

И все же я заставила себя повернуться к нему и поднять лицо.

— Я отвыкла от этого.

— Я буду называть тебя так, как тебе нравится, — он уже привычно положил руку без перчатки на мое лицо, погладил висок большим пальцем. — Чего ты так испугалась? Их? Или правда подумала, что я позволю им забрать тебя?

— Маркиз Лагард мог бы запретить просто потому что дело касалось его жены. Но ты мог захотеть этого.

Я отстраненно удивилась, услышав собственный голос, потому что не собиралась этого говорить, и даже не почувствовала, что мои губы двигались.

— Дани, — он склонился ближе, и теперь в его тоне читался такой же нежный, как прикосновение, укор. — Я думал, насчет этого мы все решили.

Да. На диване в чужом доме, измученные, но счастливые, мы по умолчанию решили, что нужны друг другу не только как способные взаимовыгодно договориться люди, но как муж и жена. Все взятые на себя обязательства казались почти смешными на фоне того, что мы чувствовали друг к другу. Однако реальность ворвалась в дом в облике святой братии, и мне предстояло что-то решить, отталкиваясь от неё.

— Ты даже не спрашиваешь, за что они так на меня взъелись.

— Я уверен, что ничего по-настоящему дурного, — Даниэль склонился ко мне, чтобы поцеловать и покончить со всем этим, но я отвернулась, не позволяя ему.

Я не могла ему солгать. Знала, что его неведение было бы благом для нас обоих, но просто не могла.

— Когда в нашей деревне появился монастырь, многие этому обрадовались. Кто-то потому что истово верил, другим просто нравились монахи. Они не были злыми в большинстве своём, с ними находилось о чем поговорить, к тому же, они развивали торговлю.

Я почти не узнала себя, заговорив, настолько глухо и безжизненно это прозвучало. А ещё — очень тихо. Даже Даниэль выпрямился, растеряв весь настрой.

Вставать с подлокотника он, правда, не торопился, а мне не хотелось его подгонять. Успеет ещё.

— Кроме меня в округе были две ведьмы, но… Другие. Они жили в деревне и многое могли сделать за деньги. Благонравные братья не слишком досаждали нам, разве что могли предупредить, если кто-то терял чувство меры. Один из них зачастил ко мне. Брат Бернар, — мне потребовалось облизнуть пересохшие губы после того, как я произнесла это имя. — Мы познакомились, когда я отчитала от одержимости одну местную девочку. Братья бились над ней три дня, но не смогли. А я смогла.

Быстро и судорожно вздохнув, я уставилась в пространство перед собой, лишь бы не смотреть ни на Лагарда, ни на свои сцепленные руки.

— Он всегда приходил днём или с утра и оставался у меня часами. Пил травяной чай, приносил мне книги. Мы много разговаривали. Он был восхищён тем, что я сделала, но искренне сожалел о том, как мне это удалось. Он уговаривал меня оставить ведовство, покаяться и направить свой дар на службу Богам и людям.

— Он понятия не имел, о чем говорил.

Даниэль перебил коротко, напряжённо, глухо. Понимая, что хорошего конца у этой истории не будет, он старался ободрить меня и поддержать, и я всё-таки грустно улыбнулась.

— Да. Я внутренне посмеивалась над ним. Он был такой трогательно-нескладный, серьёзный, наивный. Он… был хорошим.

Я прервалась, собираясь с силами, чтобы продолжить, а Даниэль потянулся, чтобы взять меня за руку.

— Он погиб?

— Нет, — я расценила пальцы и убрала ладонь, снова не давая ему прикоснуться к себе. — Он…