Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 14 – Лера Виннер

– Да, это я заметила, – я повернула голову, и наши взгляды встретились так близко. – Почему тогда она на тебя набросилась?

– Потому что я должен принадлежать только ей, – он ответил, не задумываясь и всё так же глядя мне в глаза. – Йонас был мне близок, поэтому должен был умереть. Теперь она увидела тебя. И что мы спали вместе. И взбесилась от ревности. Ты привязана ко мне кровью, так что твоё тело стало идеальным трофеем.

Он прямо отвечал на ещё один проглоченный мною вопрос, и мне сделалось почти не по себе.

Тварь и правда выболтала слишком много.

Так много, что я снова опустила взгляд, предпочтя смотреть на неё, а не в лицо Кайлу.

Существо вроде Эмери не смогло бы долго жить в мёртвом человеческом теле, и она не могла об этом не знать.

Но хотя бы полгода. Иметь возможность прикасаться, ловить губами дыхание, разделять каждый новый опыт, каждый момент…

Как бы мерзко от этого ни было, и тут тоже я могла ее понять.

Точно так же, как она могла понять мою злость на себя – слишком взрослая для подобных переживаний.

– Кстати, если тебе интересно, – проявив изумительную тактичность, он отошёл и снова сел в кресло. – Два ваших случая уникальны. Вы оба пережили близкое знакомство с ней. Она много кого убила, пытаясь найти себе тело раньше. До того, как попала к нам.

В ответ на это «к нам» мне захотелось только невесело улыбнуться.

Когда мое тело принадлежало Эмери, моя кровь стала ее кровью. С ее помощью найти носитель, – книгу, – было проще простого. Поэтому Кайл счел за благо спрятать нож в рукаве до нужного момента. Окровавленное лезвие указало направление, привело его прямиком к тайнику, и тайник этот был где-то в доме.

Именно поэтому ей так просто было до меня добраться.

Все это время она была здесь, внутри, рядом с нами. Насылала на меня кошмары, заставляла заливаться кровью и подталкивала к лестнице, на которой я должна была свернуть себе шею. О ней дом предупреждал меня черным дымом.

Дом, который беспрекословно слушался его приказов.

Дом, в котором он знал каждый уголок.

Мы всегда открыто говорили даже на самые запретные и порицаемые обществом темы, но сейчас мне было отчаянно неловко спрашивать. Как будто ответ еще мог что-то поменять.

Размытое заметание Маргарет Мерц о том, что мне есть кого спросить об этом доме.

Неожиданное напоминание от Самуэля Готтингса об их былой встрече.

Та легкость, с которой Кайл ориентировался во Фьельдене и его окрестностях.

Его категорическое нет, когда он ознакомился с содержимым отданного Йонасом конверта: «Ты охренел?».

Реплика Эмери о том, что все стремятся домой, чтобы зализать раны.

Я тряхнула головой, заставляя себя собраться и снова посмотреть ему в лицо.

– Значит, это и правда твой дом.

Кайл качнул головой, давая понять, что оценил формулировку, но нашел ее не совсем верной:

– Нильсонов. У меня с ними, как ты знаешь, не сложилось.

Я знала, что он покинул столицу в семнадцать, сразу после окончания Академии, и с тех пор не поддерживал связи с семьей.

Время от времени его догоняли письма, и особенно часто они стали приходить после нашего венчания.

Одно из них случайно или намеренно Кайл однажды оставил на столе. Оно было коротким, всего несколько строк, и содержало преимущественно замечания о том, что с равным успехом он мог бы подыскать себе жену в богадельне.