Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 147 – Лера Виннер

Как могло измениться лишь в том, кто окончательно понял и осознал, какая власть ему дарована.

Ответственность, сила, обязательства.

Постепенно познавая себя, он с момента своего рождения всей душой любил Фьельден, был частью его.

Но теперь что-то стало между ними по-другому.

Город доверился ему настолько, что пропустили в святая святых, показал свою оборотную сторону.

Обгоревшие останки казначея и его вдовой дочери закопали так же, как в той далёкой деревне похоронили Агнис – суетливо, с суеверным страхом зарыли где пришлось.

Люди не знали, что случилось, но чувствовали кожей – ничего хорошего, ведь ни голову Миголя, ни её остатков так и не нашли.

Лес принял от Кайла кровавую жертву, пусть и обещанную не им. Взял её и переродился, умывшись этой кровью.

Даже теперь, когда Тёмное время наступило и зима стояла у порога, он не казался страшным.

Словно та ласковая улыбка, с которой Женевьева пожертвовала собой, спасая его от огня, до сих пор блуждала между деревьями.

Как будто он запомнил её и пытался воспроизвести на свой лад.

И всё же застывшая над кладбищем тишина, почти противоестественная для такой церемонии, не была его работой.

Чтобы скоротать время я прощупывала толпу и находила, что в действительности о Райане Готтингсе и его безвременно почивших родственниках скорбели не многие.

Кто-то пришёл поглазеть на историческое для города событие.

Другие хотели лично удостовериться в том, что всё закончилось. Не будет больше ни грабительских поборов, ни взяток, которые нужно было давать за всё то, что власти обязаны делать и так.

Сам Фьельден остался для них прежним. Погасшие фонари и свечи люди с готовностью списали на непогоду, а изуродованные трупы в горах – на несчастный случай, разведённый по глупости и разбросанный ветром костёр.

Они не знали о том, что Райан попытался стереть их город с лица земли.

Не имели представления о планах, которые строил на этим руины Гарри Миголь. Восстановить то, что можно, накормить тех, кого удастся спасти, – и он стал бы новым отцом-основателем, его потомки, рождённые Джеральдиной от кого угодно, стали бы править этими землями.

Инстинктивно растирая обожженное в ту ночь, но зажившее ещё до наступления рассвета предплечье, я думала о том, что они оба были смехотворны. И Готтингс, и его казначей.

А впрочем, настоящее зло никогда и не выглядит устрашающим.

Когда всё закончилось, мы с Кайлом вместе заглянули к мадам Мод, чтобы выпить кофе.

Наш корабль отплывал на рассвете, каюта и места для трёх лошадей были оплачены, а основную часть вещей мы отправили в порт еще вчера. При нас оставались только кони и седельные сумки, и ни я, ни Кайл не хотели ни с кем прощаться.

Слишком бессмысленными были такие сцены, слишком много времени забирали.

– Как насчёт пива? Или вина? За упокой заблудшей души, – вдова быстро и озорно подмигнула нам.

Так бы мимолетно и понимающе улыбнувшись ей в ответ, Кайл согласился на вино.

Первое потрясение ещё не прошло, и будущее не стало очевидным, но город уже начинал праздновать. Напуганные и смущенные своей радостью, которая неизменно порицалась Церковью и обществом, люди соединяли свои кружки и бокалы украдкой. Кое-кому хватало приличия и изобретательности делать вид, что пьют они за здоровье Сэма Готтингса.

Как и полагалось хорошему Хозяину, он остался ни при чем, никоим образом не был связан с событиями той долгой и мрачной ночи. И тем не менее, все от мала до велика знали, что без него не обошлось.