Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 70 – Лера Виннер

Ее начинала сотрясать дрожь, и я все-таки сжала ее локоть, а другой рукой коснулась виска, заставляя смотреть себе в лицо, как она сама и предложила.

– Позвольте сказать вам кое-что другое, вдова Мерц. Вы напрасно считаете себя слабой. Знаете, что женщины делают с такими детьми, как ваш Людвиг?

Она знала, потому что теперь ее обуял ужас.

А мгновение спустя он отступил, и она пришла в себя.

– Вы напрасно причисляете к моим достоинствам тот факт, что я этого не сделала. Как бы ни обошлись со мной, ребенок не виноват.

– Не все так считают, – убедившись, что она пришла в себя, я убрала руки и снова отступила ближе к Норду. – Вы полюбили этого ребенка. Смирились с тем, что он только ваш. Более того, вы нашли в себе силы начать новую жизнь с Йозефом, а после – сделать все, что в ваших силах, чтобы его убийство не осталось безнаказанным.

Сесиль пространно и почти безумно улыбнулась, а потом покачала головой:

– Именно поэтому. Сколько бы достоинств ни было у Филиппа Мода, для меня эта страница закрыта. Пожалуйста, найдите способ объяснить ему это. Исправьте то, что сделали.

Мне не было большого дела до чужих страстей и никогда не хотелось принимать их как собственные, но после услышанного на душе вдруг стало хорошо.

– И не подумаю. Равно как и Кайл, если вам придет в голову просить его об этом.

Она моргнула, в очередной раз удивляясь, а потом снова прикусила губу:

– Вы просто не понимаете. Йозеф умер, а он был для меня всем. Пусть не сразу, не с первой минуты, но был. У нас двое детей. Я буду заботиться о них, а не…

– А что на это скажет Маргарет?

Я спросила чуть слышно и почти не пряча улыбку в голосе. Пусть и сдержанную, но вполне искреннюю.

Сесиль сбилась, потом нахмурилась.

– Полагаю, она меня поддержит. У нас хорошие отношения.

– Именно поэтому я полагаю, что она назовёт вас дурой, если вы хотя бы попробуете сказать ей нечто подобное, – обойдя замершую от удивления и моей весёлой резкости вдову, я погладила Искру. – Вы были замужем за героем, так гордитесь этим. Я никогда не видела вашего Йозефа, но знаю о нем достаточно, чтобы быть уверенной этом. Выбрав вас, он не побоялся ни вашей репутации, ни людей, которые станут плевать вам в спины. Узнав правду об отце Людвига, он не побоялся Готтингсов. Напротив, еще больше сблизился с Самуэлем, чтобы у того была возможность общаться с племянником. Или братом, уж вам виднее, кем он считает вашего сына. Поняв, во что его втянули, он нашел в себе смелость сказать об этом и выразить свое недовольство. Он до последнего сражался за то, чтобы не замарать в этом преступлении вас и ваших детей. Горюйте пока можете, никто вас не торопит. Оплачьте его, как никто другой, но будьте его достойны. Стать затворницей и похоронить себя заживо – трусость. Ваш Йозефа умер за то, чтобы вы жили и радовались жизни. Не Мод, так кто угодно другой, но ваш покойный супруг вашей глупой жертвы бы точно не одобрил.

На мой взгляд, получилось неплохо.

Губы Сесиль приоткрылись, а взгляд сделался удивлённым, как если бы я её ударила.

– Вы…

Я кивнула больше себе, чем ей, прекрасно зная, что последует дальше.

От «проклятой ведьмы» до «черствой, и бесчувственной, как будто не женщина вовсе».

– Почему вы это делаете? – когда она схватила меня за руку, её голос дрогнул. – Ведь вы меня даже не знаете, а делаете одно доброе дело за другим?