Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 32 – София Руд

— Не могу сказать того же по поводу вас. Но напомню про свои умения владеть иглой. И вовсе не для шитья. Вам когда-нибудь загоняли иголки под кожу? — спрашиваю я, вспомнив методы избавления от соперниц в гаремах Древнего Китая, а дракон и в этот раз даже не удивляется, усмехается. Выглядит еще более довольным.

— Не верите, что смогу?

— Напротив. Впервые верю твоей угрозе. И знаешь, это порождает азарт, — отвечает Кайрон. А затем хватает меня так резко, что не успеваю даже сообразить, как оказываюсь прижата к его телу, а губы вновь оказываются рядом!

— Вы сказали, что я издеваюсь. Но издеваетесь вы! — выпаливаю в попытке остановить неизбежное… А он будто не слышит. Верхняя голова, видимо, окончательно отдала бразды правления. И судя по тому, как дракон смотрит, не стоит недооценивать его способность давить так, что даже кремень поддастся.

Драться глупо. Остаются только слова, которые будут бить по совести, как плети, смоченные ядом.

А у этого дракона, совесть, кажется, все-таки есть. Толики. Но их хватит.

— Вам настолько плевать на ту боль, что размажет меня после этой ночи? — говорю ему, игнорируя жаркую ладонь, которой он притянул меня к себе, заставив впечататься всем телом. — Вы жаждете видеть меня в своей постели, несмотря на то, сколько слез я потом пролью? Хотите сделать меня несчастной⁈

— Оливия… — Застывает дракон, и я убеждаюсь, что не ошиблась в стратегии.

— Вы тиран, господин Кайрон! Так безжалостно мучить женщину, которая была вам верна долгие годы! Которая чуть не погибла, пытаясь дать вам наследника…

— Достаточно! — выпаливает он, мигом протрезвев.

Отворачивается. Сжимает кулаки до хруста и… Молчит. Зато дышит так глубоко, так гневно, что кажется, он сейчас в дракона обратится.

— Ты будешь вечность меня в этом упрекать? — выдавливает из себя.

— Куда дольше, если не дадите развод!

Дракон оборачивается так резко, что вздрагиваю. В глазах его истинное пламя. Челюсти стиснуты, и мне кажется, что он порвет меня на части, но нет…

— Ладно… — берет себя в руки Кайрон, а я вижу, как тяжело ему даются слова. — Раз так хочешь свободы, ты ее получишь. Но с одним условием, Оливия.

— Повозки готовы? — спрашиваю Вириан следующим утром.

— Готовы, — ворчит она едва слышно.

На меня не смотрит, но я не сержусь. Она так себя ведет, потому что сердится. Вчера, сразу после того как Кайрон ушел, Вириан влетела в комнату бледная как простыня.

— Госпожа, хоть оторвите мне язык, но смолчать не могу! — выпалила она, чем немало меня напугала.

— Раз так, говори, — велела я ей.

— Зачем же вы так? Зачем отвергли хозяина? — в сердцах и чуть ли не в слезах пролепетала она.

Да с таким взглядом, будто я только что дом проспорила и последние портки вместе с ним.

— Вириан, я понимаю, что ты тревожишься. Но все же некоторые линии не нужно пересекать, — отрезала я и велела тогда рассказать мне все, что она слышала.

Вириан притихла, отчиталась, но при этом была похожа на маленького надутого ребенка. Даже стало жаль ее, но слушать и дальше речи в духе «останьтесь, смиритесь, потерпите! Лучше так, чем самой!», я не могла и не хотела.

Тем более, после того как почти на ножах выбила у генерала сделку. Шаткую, хрупкую, но выбила. И эта самая сделка позволила мне воспрять духом, и даже самой вещи не пришлось собирать.