Онлайн книга «Последний шанс»
|
-- Господи! Люди… Живые люди! Вы кто такие?! – она дёргалась, пытаясь одновременно сбросить верёвку или разорвать нитки сети, но разговаривать с ней никто не торопился. Так же, как никто не торопился и снять с неё опутывающие нити. Напротив, один из мужчин молча потянул ловушку за край, а потом дёрнул какую-то верёвку, и Татьяна упала как подкошенная, просто спелёнутая теперь, как магазинная колбаса. Вырываться она перестала не сразу, а только через несколько минут, когда сообразила, что мужчины переговариваются между собой на какой-то странной, немного искажённой версии эсперанто. Того самого эсперанто, которое она, Татьяна, учила на корабле с помощью Платона. Мужчины говорили не совсем так, как Платон: они немного «проглатывали» некоторые окончания, а часть слов девушка вообще не поняла. Зато поняла другое: сама-то она обратилась к ним на более привычном ей русском. На том самом русском, на котором думала и даже иногда разговаривала сама с собой всю дорогу. Татьяна начала судорожно соображать, что нужно сказать этим людям, чтобы её отпустили. Сообщить, что не опасна? Или заявить, что ищет товарищей по несчастью? Пока она судорожно пыталась продумать своё вступительное слово, на неё накинули плотную серую ткань, а потом она почувствовала, как её перевязывают ещё и поверх ткани. Чужие руки были грубыми и вязали крепко… Затем тюк с девушкой кто-то кряхтя перебросил через плечо и низкий мужской голос скомандовал: -- Пошевеливайся, Ник… За эту беглянку милорд хорошо заплатит. -- Беглянка не посмела бы бегать в штанах, Карт. Я думаю, эта девка из диких… Глава 23 -- Пошевеливайся, Ник… За эту беглянку милорд хорошо заплатит. -- Беглянка не посмела бы бегать в штанах, Карт. Я думаю, эта девка из диких… -- Из диких? Ну, это вряд ли… Про диких уже лет пятнадцать ничего не слышно. -- Эй… Я же не собираюсь бежать. Выпустите меня...– неуверенно позвала Татьяна. Лежать на плече головой вниз ей было неудобно, кроме того на живот сильно давили горлышко бутылки и топорик. Зато осознание, что на этой планете есть люди, другие люди, не те, кто прилетел с ней – воодушевляло. Раз местные выжили – значит появились шансы и неё самой, и у тех, кто в других капсулах! -- Эй… – повторила Татьяна, пытаясь привлечь к себе внимание. – Вы не могли бы отпустить меня? Я никуда не сбегу, да и вообще, очень рада найти людей. И я -- не дикая и не беглая… Договорить она не смогла: хлесткий удар по бедру плетью или ремнём заставил её прерваться на полуслове и взвизгнуть, слёзы выступили из глаз сами собой и потекли по вискам ко лбу. Татьяна втянула воздух сквозь сжатые зубы, чтобы не визжать от боли и услышала спокойный, даже равнодушный голос, приказывающий ей: -- Заткнись, девка. Это ты потом судильщикам лорда будешь рассказывать свои сказки. Пошли, Ник… Татьяне хотелось сказать очень многое. И то, что она не представляет опасности; и то, что ей нужна помощь; и то, что нельзя бить человека просто так… Сказать ей хотелось многое, но она благоразумно промолчала: пугало отношение этих незнакомцев, пугали их слова о каком-то судильщике и лорде. «Лорд… Это что у них здесь, средневековье? А где же тот, кто был в капсуле? Если эти люди местные, то может быть они его тоже схватили? Или её…» Бедро от удара жгло так сильно, что девушка цеплялась за любую мысль, лишь бы не разреветься окончательно. Почему-то в именно этот момент Татьяна первый раз за всё время подумала о своих товарищах по несчастью не обезличено, не как о некой группе спасшихся людей, а более конкретно. Вспомнила рыжую Ирину, которая предлагала ей присоединиться к группе; Игоря – властного и явно амбициозного мужика, который даже в молодом теле старался выглядеть солидно и из-за этого двигался нарочито медленно; белокурую Гульнару, которая жаловалась на то, что не может привыкнуть к светлым волосам и голубым глазам. |